Ирина Никонова о Михаиле Нестерове

Глава семнадцатая

Нестеров с вниманием относился не только к лицам и фигурам, но и тщательно, с натуры, писал древние одежды. В ноябре 1916 года он ежедневно ездил в Оружейную палату, писал там старинные знамена, бармы. В шапке Мономаха ему позировал сын художника К.А.Трутовского - В.К.Трутовский, давний знакомый и соученик по реальному училищу К.П.Воскресенского, хранитель Оружейной палаты. В свое время в семье Нестеровых хранился большой сундук, в нем находились этюды к его будущей картине. Здесь - и рисунки и живопись. Крайне разнообразные, они поражали каждого, кто их видел. Многие из них первоклассны по своему художественному качеству. Есть рисунки одежд, отдельных предметов, различных фигур, точные и академически строгие по манере. Есть живописные этюды, изображающие русских баб, мужиков, солдат, монахов, монахинь, детей. Объемные, конкретные, великолепно передающие натуру, они отличаются жизненной верностью характеристик и живописной красотой. Никогда раньше художник не был столь достоверным в изображении своих моделей, никогда не передавал столь полнокровно, с такой жизненной силой и убедительностью реальную живую натуру во всей правде ее естественного бытия.

Картина была закончена в конце 1916 года. Перед нами - большая (206,4х483,5) многофигурная композиция. Это полотно русской жизни, какой она представлялась Нестерову. Изображен берег Волги у Царева кургана (так именовалось место в районе излучины Волги около Жигулей). Медленно движется толпа людей. Люди различны, это русский народ вообще - народ всех сословий, всех классов, от царя, в шапке Мономаха, в золотых бармах, со скипетром и булавой, до юродивого и слепого солдата, от Достоевского, Льва Толстого, Владимира Соловьева до послушника. Здесь мужчины, женщины всех возрастов, слоев - и воевода со своим воинством, и скитница, и современная сестра милосердия. Впереди этой разноликой толпы легко, едва касаясь земли, ступает мальчик в крестьянской одежде, с котомкой за плечами, с туеском в руке. Он оторвался от толпы, обуреваемой различными помыслами и страстями, и идет легко, почти неслышно, приложив маленькую худую руку к груди, приближаясь к расстилающейся перед ним спокойной глади реки.
Известный в те годы театральный критик Н.И.Евреинов в своей книге о Нестерове вспоминал: « - Мальчик, разумеется, и придет первым в царствие небесное, - заметил мне М.В.Нестеров и тут же объяснил идею картины, сущность которой в том, что у каждого свои «пути» к богу, свое понимание его, свой «подход» к нему, но все идут к тому же самому, одни только спеша, другие мешкая, одни впереди, другие позади, одни радостно, не сомневаясь, другие серьезно, умствуя...».
Художник как бы создает исторический групповой портрет людей, «взыскующих правды», идущих к «познанию истины» разными путями. В своей картине, смысл которой состоял в стремлении сделать определенный срез русской истории, всех слоев общества и объединить их различные искания единством помыслов, Нестеров, видимо, опирался на взгляды, широко распространенные в то время в реакционных философских кругах. Так, например, философ-идеалист Н.А.Бердяев призывал положить в основу общественного миросозерцания «идею личности и идею нации взамен идеи интеллигенции и классов», пытался перенести их «в ширь национальной, всенародной жизни с ее историческими перспективами и связью этих перспектив с историческим прошлым». Противоречивые искания, сомнения, поиски духовной силы и опоры в религии, которые занимали многих людей того времени, их умонастроения, их стремление к вере или отходу от нее - Нестеров как бы примиряет, ведя людей за отроком, не ведающим сомнений и колебаний. Художник, проповедуя неискушенную жизнью чистоту помыслов и душевную ясность, видит в этом примирение разнообразных религиозных исканий.

Картина писалась в период первой мировой войны, в период обострения человеческих страданий, народного горя, в период назревания революции, обострения социальной борьбы. Летом 1915 года Нестеров писал А.А.Турыгину: «Да! «Подагра подагрой», а «события» больше чем подагра меня измочалили... Все, чем жил годами - «Христиане», выставки и там и сям, все теперь ушло далеко, стало малоценно, куда-то «поплывем» как в тумане. Война, Россия, «что будет?!» - это и стало вопросом жизни». Художник, очень чутко и обостренно воспринимавший события, показывая духовные, понимаемые им прежде всего как религиозные, искания различных людей прошлого и настоящего, пытается определить и утвердить собственное представление о смысле духовной жизни русского человека, русского народа. Однако основная концепция Нестерова, заключавшаяся во всеобщем примирении во имя христианской идеи, была скоро опровергнута бурными событиями времени. Приближалась Февральская революция. Более чем трехсотлетнее правление Романовых близилось к концу. В декабре 1916 года был убит Распутин. Его убили отнюдь не эсеры, а люди, близкие к царствующему дому, недовольные слишком большим влиянием этого авантюриста, бывшего монаха и сектанта на Николая II и его высочайшую супругу. Распутин был олицетворением самого худшего, что культивировалось при дворе, - юродства, лицемерной религиозности, фальши и интриганства. Все предвещало крах Российской монархии, начало более серьезных перемен в жизни России, вряд ли предполагаемых князем Феликсом Юсуповым, Пуришкевичем, вел. кн. Дмитрием Павловичем, убравшими Распутина. В январе 1917 года во многих городах России состоялись крупные политические стачки и демонстрации.