Ирина Никонова о Михаиле Нестерове

Глава шестая

«Пустынник» был завершением раннего периода в творчестве Нестерова и одновременно началом нового этапа. Многое, намеченное в этой картине, нашло свое продолжение. В 90-е годы Нестерова можно уже считать художником определенной программы. Он создает ряд картин, в которых достаточно ясно формулирует свою идею, свои представления, свою философию. Эти произведения знаменуют уже значительно больший отход от искусства передвижников. Но отход этот был обусловлен не только мировоззрением художника, но и связан с общественным развитием России в 80-90-е годы, определен новыми тенденциями того времени. Это была одновременно эпоха правительственной реакции и развития социал-демократического движения, разочарования основной массы народнической интеллигенции в силах революции и эпоха развивающегося рабочего движения. Это было время становления в России буржуазного общества, бурного развития капитализма. Обострение социальных отношений, расслоение крестьянства порождало в интеллигенции перед лицом не ведомых доселе явлений поиски новой духовной основы. Часть интеллигенции связала эти искания с религией. Во многих произведениях того времени получает распространение взгляд, что основная черта русского народа - любовь к ближнему и мягкая покорность судьбе, что истинное счастье может быть найдено только в религии.

Именно в этот период Л.Н.Толстой в своих сочинениях выступает с проповедью нравственного очищения. Широкое распространение принципов «толстовства» было своеобразным протестом против существующих социальных отношений, против обесценивания человеческой личности. В.И.Ленин писал: «Пессимизм, непротивленство, апелляция к «Духу» есть идеология, неизбежно появляющаяся в такую эпоху, когда весь старый строй «переворотился» и когда масса, воспитанная в этом старом строе, с молоком матери впитавшая в себя начала, привычки, традиции, верования этого строя, не видит и не может видеть, каков «укладывающийся» новый строй, какие общественные силы и как именно его «укладывают», какие общественные силы способны принести избавление от неисчислимых, особенно острых бедствий, свойственных эпохам «ломки». Вопрос о путях дальнейшего развития, путях обновления ставился и решался по-разному представителями русской общественной мысли. Ф.М.Достоевский в «Братьях Карамазовых» в главе «Русский инок» устами старца Зосимы говорил о жестокости капитализма, о его разлагающем влиянии на людей, о том, что пламень растления умножается. Он призывал к спасению Руси, видя это спасение в проповеди любви и доброты, смирения и покорности как нравственного идеала. «В Европе восстает народ на богатых уже силой, и народные вожаки повсеместно ведут его к крови и учат, что прав гнев его. Но «проклят гнев их, ибо жесток». А Россию спасет господь, как спасал уже много раз. И народа спасение выйдет, из веры и смирения его». Достоевский писал: «...от сих кротких и жаждущих уединенной молитвы выйдет, может быть, еще раз спасение земли Русской!» Нестерову были близки эти идеи. Он с симпатией относился к воззрениям славянофилов. В поисках своего пути художник делает предметом искусства область духовной жизни русского народа, связанную преимущественно с нравственными религиозными исканиями. Однако стремление к изображению значительных сторон внутренней жизни человека приводит его к далеким от прогрессивных устремлений общества идеям - к идее иночества, идее внутреннего самоусовершенствования вдали от мира. Большинство картин, созданных Нестеровым в это время, посвящены жизни Сергия Радонежского. В 1892 году отмечалось 500-летие со дня смерти Сергия. Появились многочисленные издания о его жизни и деятельности. Художник часто жил около Троице-Сергиевой лавры. Это, естественно, наталкивало его на исторические ассоциации. Образ Сергия Радонежского был весьма почитаем и в семье Нестеровых, и еще в детстве у художника сложилось к нему свое, особое отношение. Фигура Сергия Радонежского в то время коренной ломки социальных отношений привлекала внимание и по другим причинам. Сергию приписывали основную роль в нравственном сплочении народа, в создании нравственного идеала, укрепившего дух русского человека в период тяжелых испытаний и междоусобиц XIV века, когда существовала постоянная угроза татарского разорения русской земли. Известный историк В.О.Ключевский в своей речи «Значение преподобного Сергия для русского парода и государства», произнесенной на собрании Московской духовной академии, говорил: «Человек, раз вдохнувший в общество такую веру, давший ему живо ощутить в себе присутствие нравственных сил, которых оно в себе не чаяло, становится для него носителем чудодейственной искры, способной зажечь и вызвать к действию эти силы всегда, когда они понадобятся, когда окажутся недостаточными наличные обиходные средства народной жизни».

Для Нестерова образ Сергия был воплощением идеала правильной, чистой и подвижнической жизни. Но вместе с тем, и это особенно важно, нравственный идеал Сергия имел в его глазах общественное значение как пример жизни человека, привлекший множество людей своего времени и сыгравший большую роль в духовном сплочении народа. Весьма показательно, что вскоре после окончания своей первой картины из жизни Сергия («Видение отроку Варфоломею») Нестеров задумал «Прощание Дмитрия Донского с преподобным Сергием». В июне 1890 года он писал Е.Г.Мамонтовой: «...воображение работало сильно, и я случайно напал на счастливую концепцию последующей картины из жизни пр. Сергия. Тема - «Прощание Д.И.Донского с пр. Сергием» была давно мною намечена для серии картин к истории Радонежского чудотворца, но все наброски, какие я делал на эту тему, не были интереснее любой программы. Последняя же мысль, при оригинальности, выдерживает характер стиля и эпохи. Действие происходит вне монастырской ограды, у ворот, все отъезжающие сидят на конях, тут и иноки Пересвет и Ослябя, тут и дядя Донского Владимир Андреевич. Сам же Донской в последний раз просит благословить его. Он на коленях со сложенными молитвенно руками, он весь под впечатлением минуты и сознания значения ее, глаза полны слез и благоговейного почтения». Еще раньше, в 1888 году, художник сделал эскиз на тему «Видение Минину преподобного Сергия». Видимо, мысль о роли Сергия в нравственном сплочении народа владела уже в то время художником и входила как один из основных моментов в его представление об образе Сергия Радонежского. К тому же Сергий почти первым ввел на Руси монашеское подвижничество, заключавшееся в совершенно уединенном пустынножитии.