Ирина Никонова о Михаиле Нестерове

Глава четырнадцатая

Портрет дочери принадлежит к ряду интереснейших явлений искусства того времени. Внутренняя чистота, женственность и вместе с тем мягкое, одинокое раздумье выражали не только представления художника и его идеалы, но и представления и идеалы большого круга русской интеллигенции. Недаром этот портрет был первым из нестеровских портретов приобретен в общественное собрание (Русский музей). Его конценционная широта во многом перерастала чисто портретную задачу. В августе того же 1906 года, живя на хуторе Княгинино, Нестеров написал еще два портрета - портрет жены в синем китайском халате у пруда и портрет польского художника Яна Станиславского. Портрет Е.П.Нестеровой обладает удивительной внутренней подвижностью. Художник пытается передать ускользающее движение, зыбкость воды, тонкость и нежность ветвей деревьев, отражающихся в ней, прихотливую узорчатость яркого синего халата. Образ неглубок по характеристике, но вместе с тем в нем есть и эмоциональная подвижность и душевная трепетность, которые отличают лучшие работы Нестерова. С Яном Гжегожем Станиславским, или, как его называли в русском обществе, Иваном Антоновичем, Нестеров познакомился в семье Праховых в годы работы во Владимирском соборе. Станиславский был человеком весьма оригинальной судьбы. Он родился на Украине, в селе Олыпана, расположенном недалеко от Смелы. Отец Станиславского был профессором Харьковского университета, перевел а польский язык «Божественную комедию» Данте. Станиславский, окончив математический факультет в университете, поступил в Петербургский технологический институт, но увлечение искусством, Эрмитажем было сильнее, и Станиславский поступает в Школу изящных искусств в Кракове, затем учится в Париже у Э.Каролюс-Дюрана. До 1895 года он жил в Париже, выставлялся в Салоне, был близок к импрессионизму. Он не забывал Украины и часто приезжал туда. С 1897 года Станиславский становится профессором пейзажной живописи Академии художеств в Кракове и одним из основоположников объединения «Искусство».

«Помнится, - писал Нестеров в своих воспоминаниях, - с первых же дней нашего знакомства мои симпатии были отданы этому грузному по внешности, симпатичному и тонкому по духовной своей природе, прямодушному и благородному человеку» 8. Приезды Станиславского из Кракова были всегда желанными для Нестерова. Он ценил его как художника, называл «польским Левитаном».
«Своими небольшими картинами, этюдами, - писал Нестеров,- умел Станиславский говорить о мирном счастье, о хорошей молодости, и с ним так хорошо мечталось! В его искусстве таилось прекрасное сердце».
Летом 1906 года, когда Станиславские жили неподалеку от Княгинино, у Нестерова возникла мысль написать портрет художника, в это время уже смертельно больного. У Станиславского был нефрит, он страшно исхудал, еле-еле ходил. Врачи советовали ехать в Египет. Когда Станиславские перебрались в Княгинино, Нестеров сразу начал писать портрет. Работал он очень быстро. (Станиславские собирались пробыть в Княгинино всего неделю, чтобы потом отправиться в Киев.)

«Во все время наших сеансов, - вспоминал Нестеров, - стояла дивная погода. Яркие солнечные дни сменялись тихими сумерками, а там наступала ночь, такая звездная, звездная! И мы обыкновенно после сеанса, после запоздалого обеда брали стулья, выносили их на середину двора и, усевшись поудобнее, долго молчаливо созерцали мириады этих ярких мигающих звезд, вслушиваясь в таинственную тишину, разлитую вокруг нас. Как прекрасны, красноречивы были эти памятные ночи! Лишь изредка их спокойствие нарушалось отрывистой фразой, вздохом. Иногда все уходили в дом, засыпали, мы же с Станиславским всё сидели, вглядывались в эти звезды, вдумываясь в смысл жизни, в красоту живущего».
Нестеров написал Станиславского среди привычной ему украинской природы. Гаснущее вечернее небо, скошенный луг с редкими поздними цветами, круглые скирды, белая украинская хата - таков фон портрета. На этом фоне, почти заслоняя его, прямо перед зрителем - тяжелая, очень объемная фигура человека, внешне спокойного, почти неподвижного, смотрящего на зрителя взглядом, полным глубокого усталого раздумья. Нестеров внимательно передает черты лица, большие руки, одежду, тяжело спадающую с плеч. Контраст маленькой головы и огромной, грузной фигуры рождает какое-то еще неясное беспокойство, напряжение, подчеркивает тяжелую усталость больного человека. Нестеров подарил портрет жене Яна Станиславского и в свою очередь получил подарок. Во время небольших перерывов, когда Нестеров отдыхал, Станиславский писал на небольшом холсте тот же самый пейзаж, который запечатлел на портрете Нестеров. Когда портрет был окончен, Станиславский грустно заметил, что он хорош для его посмертной выставки. Предчувствие сбылось, Станиславский умер в начале января 1907 года, и нестеровский портрет оказался экспонированным на посмертной выставке 1907-1908 годов, состоявшейся в Кракове, Варшаве и Вене, а в 1909 году, после смерти жены Станиславского, поступил в Краковский музей.