Ирина Никонова о Михаиле Нестерове

Глава вторая

Летом в Уфе юноша много рисовал. А осенью 1877 года уже держал экзамены и был принят в головной класс, профессором которого был П.А.Десятов, ученик С.К.Зарянко. Жил Нестеров тогда на Гороховом поле, в Гороховском переулке, недалеко от Разгуляя, вместе с другими учениками Училища, на антресолях у преподавателя математики Добрынина. Но жизнь, которая его там окружала, весь мало согласный быт семейства не были благоприятными. Кормили Добрынины своих молодых постояльцев плохо. Жилось им скверно. Нестерова окружали великовозрастные ученики архитектурного отделения, любившие покутить, выпить. Первую половину года юноша усердно работал, ходил и на утренние занятия и на вечерние. Однако «архитекторы» все больше втягивали его в свою «удалую» жизнь, и родители, которым он выболтал о своей жизни у Добрынина, поместили его, по совету того же К.П.Воскресенского, в дом к профессору Десятову, но от этой перемены мало что изменилось - жизнь оставалась столь же безалаберной. После экзаменов (на третий месяц) Нестерова перевели в фигурный класс. Здесь преподавал Павел Семенович Сорокин, браг Евграфа Семеновича Сорокина, знаменитого когда-то рисовальщика. Но ученики больше любили другого педагога - Иллариона Михайловича Прянишникова, автора знаменитых и очень популярных картин: «Шутники», «Порожняком». К Нестерову Прянишников относился хорошо и даже переписал его несколько этюдов. Спустя год юноша был переведен в натурный класс, где преподавал Василий Григорьевич Перов. Нестеров много слышал о Перове и заранее благоговел перед ним.

Московское Училище в конце 70-х годов занимало в художественном образовании России одно из главенствующих мест, успешно конкурируя с Петербургской Академией художеств. По словам Нестерова, здесь «все жило Перовым, дышало им, носило отпечаток его мысли, слов, деяний». Перов был замечательным русским художником, близким по своим творческим устремлениям к Некрасову, Островскому, Достоевскому. Истинным поэтом скорби назвал его впоследствии Нестеров. Сила произведений Перова была не в форме или красках, а в умении раскрыть человеческую душу в момент наивысшего напряжения. Он обладал огромной наблюдательностью, удивительной остротой ума. С орлиным профилем, сутуловатый, в сером пиджаке или коричневой фуфайке, в той самой, что изображен на портрете Крамского, он всегда появлялся в окружении многочисленных учеников. Он умел остро съязвить, остро подшутить, умел подбодрить, найти лучшие стороны в человеке, в его таланте. В те годы в классе Перова обучалось много одаренной молодежи. Некоторые из них стали впоследствии знаменитостями - Сергей Коровин, Василий Сергеевич Смирнов, прославившийся своей картиной «Смерть Нерона», Клавдий Лебедев, Светославский и особенно любимый Перовым Андрей Петрович Рябушкин. В натурном классе Нестеров не сразу стал заметен. И велика была радость будущего художника, когда однажды во время занятий Перов подошел к нему, поправил его этюд. Юноша поделился с учителем своими горестями, сомнениями. Перов, выслушав, громко сказал: «Плохой тот солдат, который не думает стать генералом». Эти слова запомнились Нестерову, и он часто вспоминал их в минуты душевных колебаний. Обычно Перов приглашал учеников к себе на квартиру, находившуюся тут же в здании Училища. Но особенно Нестеров любил бывать у него один, и эти посещения остались надолго в его памяти. «Я любил,- писал впоследствии Михаил Васильевич,- когда Василий Григорьевич, облокотившись на широкий подоконник мастерской, задумчиво смотрел на улицу с ее суетой у почтамта, зорким глазом подмечая все яркое, характерное, освещая виденное то насмешливым, то зловещим светом, и мы, тогда еще слепые, прозревали...».

Нестеров писал впоследствии: «Перов имел на нас огромное влияние. Можно сказать, что вся школа жила его мыслями и одушевлялась его чувствами. Его мало интересовало живописное ремесло, но он учил нас искать во всех наших произведениях всегда чего-нибудь такого, что могло бы захватить зрителя и взволновать его ум и сердце». Увлечение личностью Перова, глубокое восхищение его произведениями определили во многом художественные взгляды Нестерова.
На выставках Товарищества передвижников, устраиваемых в здании Училища начиная с 1872 года, особый зал отводили ученическим работам. Но Перов и Саврасов, преподававший в те годы в пейзажном классе, настаивали на организации специальных выставок учеников. Такие выставки начали устраиваться на рождественские каникулы. Первая открылась в декабре 1878 года. И уже через год, на II ученической выставке, рядом с братьями Сергеем и Константином Коровиными, Рябушкиным, Левитаном, Клавдием Лебедевым экспонирует свои работы и Нестеров. Это были две маленькие картины. На одной изображалась девочка, строившая домики из карт, на второй - двое мальчишек у подъезда магазина Орлика играли в снежки. Магазин этот помещался на углу Садовой и Орликова переулка и запомнился Михаилу Васильевичу еще с тех пор, когда его вместе с другими мальчиками училища Воскресенского водили в Орликовские бани. В обозрении «Московских ведомостей» о картине «В снежки» было сказано несколько похвальных слов, чрезвычайно обрадовавших прежде всего родителей юного художника. На этой выставке Нестеров познакомился с Левитаном, который был на два года его старше. Левитан уже в то время выделялся среди учеников не только своей удивительной скромностью, красотой и крайней бедностью одежды, но был известен как самый одаренный ученик Саврасова. Начиная с 1879 года работы Нестерова, главным образом бытового характера, экспонировались на выставках в Училище. Перед нами проходит незамысловатый мир домашних сцен, детских игр и городских повседневных событий, малозначительных по своему содержанию. И хотя эти небольшие картины своей острой характерностью лиц и жестов порой напоминают рисунки Перова, Шмелькова, а иногда и Соломаткина и взгляд молодого художника не лишен наблюдательности, однако он не идет дальше передачи внешней стороны происходящего.