Ирина Никонова о Михаиле Нестерове

Глава семнадцатая

Наступил 1914 год. Вряд ли Нестеров думал, что этот год будет поворотным в истории России. Художественная жизнь шла своим чередом. В Петербурге открылась посмертная выставка Серова. Она очень нравилась Нестерову, ему казалось, что Серов, которого он считал одним из самых серьезных русских живописцев, представлен во всем его блеске. Но Нестеров предчувствовал перемены в искусстве. Он писал Турыгину в феврале 1914 года: «На твое любопытство, как я смотрю и что думаю о современном художестве и, в частности, о «союзниках» («Союз русских художников») - своих собратьях по школе и времени деятельности,- отвечу так. Русское искусство и искусство вообще последние годы «отдыхает», отдыхает от тяжких трудов художественной мысли, напряжения творчества и серьезной учебы, - отдыхая, молодеет и крепнет и в избытке новых сил пока что разминает косточки, а подчас впадает в озорство и даже в буйство... Но все это минует, и искусство возродится в новые формы (пока неведомые), яркие краски, о которых многие истосковались, и новые художественные теории и мысли». Нестеров накапливал силы для «Христиан», порой возвращался к старому - расписал купол обительской церкви, делал, орнаменты, писал небольшие вещи, сюжеты которых были незамысловаты. Летом 1914 года он принял решение о передаче аксаковскому Народному дому своей коллекции картин. Художник едет в Уфу, чтобы осмотреть помещение будущего музея, и впервые не находит близких в своем родном доме. Вскоре он уезжает в Княгинино. Там и застала его страшная весть - началась мировая война. Нестеров вместе с семьей в августе 1914 года уже был в Москве. Министр внутренних дел Н.А.Маклаков, подписывая указ об общей мобилизации, сказал: «Война у нас, в народных глубинах, не может быть популярной, и идеи революции народу понятнее, нежели победа над немцем. Но от рока не уйти...»

Трагические события следовали одно за другим. В середине августа были разгромлены армии генерала Самсонова, сам он застрелился, а главная масса русского войска, около 30 тысяч человек попали в плен. Немцы громили Францию, разрушали Нотр-Дам, Реймс. Поражения сменялись успехами русской армии, успехи поражениями. Люди гибли, становились калеками, в Россию шли поезда с тысячами раненых. Госпиталей не хватало, и раненых размещали в частных домах. Нестеровы тоже приняли к себе на квартиру нескольких солдат. В то время московские художники широко устраивали выставки в пользу воинов и их семейств, участвовал в них и Нестеров. Его работы были модны, редко появлялись на «рынке» и зачастую находили покупателей еще до официального открытия выставок. Делал Нестеров и рисованные открытки на военные темы в пользу раненых. В октябре 1914 года был завершен окончательный эскиз к «Христианам», и художник уже думал приступать к самой картине. Эскиз ему нравился. Все казалось продуманным и естественным. Он считал, что добился главного - передачи движения толпы народа. Рассказывая о замысле картины, Нестеров писал Турыгину в октябре 1914 года: «Народу много, народ всякий, и получше, и похуже, все заняты своим делом - верой. Все «верят» от души и искренне, каждый по мере своего разумения. И никого не обвинить, что-де плохо верит - верит всяк, как умеет. А все же надо помнить всем и каждому - что «не войдете в царствие небесное, пока не будете, как дети» 2. И хотя замысел был ясен, Нестеров по-прежнему не начинал писать картину, точно не решался к ней приступить. Только через год художник стал писать красками «Христиан», или, как он их теперь назвал, «Верующих». «Картина, - сообщал Нестеров Турыгину, - «выношена» до мельчайших подробностей, а к левой (от зрителя) ее половине все материалы собраны, и работа должна в этой части идти без задержки. Сегодня подошел к пейзажу осеннему, приволжскому. Люблю я русский пейзаж, на его фоне как-то лучше, яснее чувствуешь и смысл русской жизни, и русскую душу. В левой части картины взята верующая Русь с далеких времен, от князей и царей московских. И, подвигаясь вправо, заканчивается верующими людьми наших дней.

«Процесс» христианства на Руси длительный, болезненный, сложный. И слова Евангелия - «пока не будете, как дети, не войдете в царствие небесное» - делают усилия верующих особенно трудными, полными великих подвигов, заблуждений и откровений...». Никогда прежде у него не было в замыслах столь многофигурной композиции, да и ее протяженность была велика - около пяти метров. Работал Нестеров не только с крайним напряжением, но и с видимым удовольствием. Он быстро написал левую часть толпы. Но этюдного материала ему явно не хватало, несмотря на то, что он собирал его долгие годы (этюды к «Христианам» художник начал писать сразу после завершения «Святой Руси», почти десять лет назад). В феврале 1916 года Нестеров сожалел, что из-за отсутствия материала не может завершить, хотя бы вчерне, картину. И оставалось, по его мнению, совсем немного: «Больших фигур девять, да голов с десяток - да «аксессуары» там разные». Нестеров сделал более восьмидесяти этюдов. Этот огромный труд для того времени казался совершенно необычным. Современники Нестерова в то время почти не писали многофигурных композиций и не предпринимали столь большой подготовительной работы к ним. Это было близко методу крупнейших мастеров XIX века и само по себе уже •свидетельствовало об определенной исключительности пути мастера.