Часть четвертая
489. О.М.ШРЕТЕР
Ленинград, 9 июня 1930 г.
[…] Питер великолепен. Тишина тут, как в деревне, когда мужики и бабы ушли на сенокос. Вспоминаю радостно наш Арбат, где пульс жизни бьется по-американски.
Павлов - преинтересный старик, играет отлично в городки, в дураки и побеждает врагов своих на этих поприщах, как и на поприще научном.
Много думаю о портрете. Лицо благообразное, в некоторых положениях напоминающее Толстого. Павлов очень избалован близкими и почитателями. Живет отлично.[…].
Был в Эрмитаже и в Русском музее. В последнем висит «Святая Русь» и выглядит неплохо, хотя и окружена со всех сторон Суриковым.
490. А.А.ТУРЫГИНУ
Колтуши, 13 июня 1930 г.
[...] Здесь я катаюсь как сыр в масле. Ем (прекрасно), сплю (неважно) и начал работать портрет. Завтра берусь за краски. Лицо интересное, живое и благообразное. Сидит хуже Толстого, но, думаю, попривыкнет...
Отношения прекрасные.
Пробуду здесь около двух недель.
491. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 7 июля 1930 г.
Отвечаю тебе, Александр Андреевич, на твои запросы. Конечно, мысли устроить выставку в память 30-летия смерти Левитана я сочувствую. Этюды свои дам. В Уфимском музее есть большая моя картина (пейзаж) «Родина Аксаковых», другие мои незначительны, и их брать не стоит.
Надо помнить, что русский пейзаж одновременно с Левитаном (чистым пейзажистом) работали еще ряд, тогда молодых, художников - его сверстников: Константин Коровин, Бакшеев, Аладжалов, Переплетчиков и другие. К.Коровин стал самостоятельным большим мастером, прославившимся декорациями. Бакшеев - талантливый, тонкий пейзажист, к сожалению, мало деятельный, остался в тени. Аладжалов, по неведомым причинам, не оправдал надежд. Переплетчиков был более старателен, чем даровит.
Ваш музей, вероятно, имеет вещи названных мастеров.
Сейчас Левитан в большом умалении, для чего накопилось немало причин.
Чтобы его снизить, давно и много работали завистливые модники, люди, лишенные того чувства природы, коим так щедро обладал Левитан. Чтобы снизить его, работала интрига не один год. Теперь мы можем видеть плоды этой работы. Левитана добили Костей Коровиным (способ давний, давно испытанный), прекрасным живописцем, но меньшим поэтом, чем Левитан.
Пройдет время, люди без чувства жить устанут, и, если к тому времени Левитана не разбазарят, он будет вновь любимым художником.
Что тебе сказать о портрете Павлова - я его поработал, и он стал лучше. Он всем нравится, а я одним недоволен - его размером малым по фигуре и голове, а потому хочу сделать повторение на большем холсте, с большим фоном. [...]
492. Е.П.РАЗУМОВОЙ
Москва, 9 июля 1930 г.
Глубокоуважаемая Елена Павловна!
Пишу Вам, неуверенный, что письмо застанет Вас в Кисловодске, т.к. здесь ходят слухи, что Вы скоро намерены вернуться в Москву.
Так или не так, но я пишу Вам согласно нашему уговору. Пишу о том, чтобы осведомить Вас о себе, о своих, о немощах, одолевающих мое бренное тело. Цель моей поездки в бывшую северную столицу была достигнута: портрет с И.П.Павлова написан. Сам И.П., его близкие, также почитатели и последователи, видимо, портретом остались довольны. Сходство оказалось значительным. Сам И.П. меня поразил своей жизнеспособностью. Подумайте, в восемьдесят четыре года он юн, он каждое утро в любую погоду купается, неустанно бодр, много работает, а в часы отдыха играет со своей молодежью - врачами в чурки, оставаясь часто победителем!
Я провел в Колтуше, где И.П. сейчас на отдыхе, бесподобных две недели, наслаждаясь чудной старостью необыкновенного человека, славного русского ученого.
Там же, в Колтуше, строится научно-физиологическая станция на средства, отпущенные правительством в день восьмидесятилетнего юбилея Павлова. [...]
493. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 1 сентября 1930 г.
[...] Я, братец мой, «живу» вовсю, пишу портреты, властвую над своим курятником, когда надо, воюю, - заключаю мир и снова воюю... Еще на днях закончил портрет бр. Кориных. Само собой портрет вышел на славу. Вандик, если бы увидал, пообкусал бы себе все ногти... а я себе хожу по Сивцеву Вражку и виду не показываю, что Вандика «угробил».
Шутки шутками, а портрет-то вышел неплохой. Таких писал я немного - не больше десятка.
Публика, что видела, одобряет. Напиши ты мне, долго ли продлится у Вас в музее выставка «Война» и что намерено ваше начальство делать с моими злополучными картинами, будут ли они снова развешены или как? [...]
Дальше » |
