Часть первая
4. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 9 марта 1887 г.
Вот и я собрался ответить тебе, дружище Александр Андреевич. Теперь у меня целых пять дней отдыху, а, следовательно, и настроение мое более или менее праздничное. Сегодня я отправил к вам на суд праведный свое детище. [...]
Итак, детище теперь едет и не дальше как завтра будет у вас, а послезавтра, то есть в день получения этого письма тобой, его можно будет получить и отвезти куда следует. [...] Главные хлопоты: раскупорить, натянуть на подрамок и получше поставить. Я надеюсь на твою любезность, что ты не откажешь принять участие в советах по этому делу, а затем, устроивши все это, дать твой отзыв о картине, которую я, между прочим, переписал всю заново. Начиная с голубого боярина и далее к царю - все увеличил на целую голову, переменил все краски и т.д. В прошлую субботу ко мне заезжал Поленов и нашел, что это другая картина, но несмотря на все это, шансов для меня, мне кажется, уже потому мало получить премию, что писана моя картина грубо и неудобно будет ее поставить: велика очень. Поленов сказал, что судьба моя зависит раньше всего, от желудков тех генералов, которые будут в числе экспертов, и от их настроения духа, который, очевидно, в связи с желудком.
Кроме того, что прошу тебя дать свое заключение о картине, на тебя я дерзостно возлагаю миссию так или иначе постараться сбыть мое несчастное детище одному из твоих бесчисленных богачей-знакомых или хотя постараться это сделать, и за то - спасибо. Это даст мне возможность кроме того, что крепко поблагодарить тебя, но и съездить за границу. Цена детищу умеренная - 500 р. с рамой, и плохой тот патриот, кто пожалеет дать за нее столь пустую сумму. Право. Недавно получил заказ в 200 р., работы недели на две-три. Если судьбе угодно будет меня побаловать, то приеду к Вам в Петербург на пасху.
5. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 20 марта 1887 г.
[...] Если бы бог дал получить премию, то это бы дало возможность в свою очередь поговорить нам с тобой досыта, в противном случае придется оставаться лишь при желании. Прошу тебя, извести меня, каков бы конец ни был, как можно скорее, даже телеграммой, потом сочтемся, что будет стоить, да затем скажи на выставке кому следует, чтобы ящик от картины сохранили во всей его неприкосновенности. Описанная тобой картина моего конкурента есть не что иное, как исторический факт: боярыня Морозова объявляет какой-то из жен Ивана Васильевича Грозного о воле государевой постричь ее в монастырь. Картина эта принадлежит кисти художника Лучшева, и я года два тому видел ее у него.
Опиши, пожалуйста, лучшие вещи из жанров и пейзажей и кому дадут премию. [...]
Желательно было бы слышать мнение таких лиц, как Иван Николаевич или Стасов, а также и общий голос, как жаль, что я не могу быть там у вас в это время. Здоровье мое так себе, нервное напряжение дошло до крайних пределов, боюсь, как бы 29-го не слечь. На днях начинаю свою новую картину, этюды почти все готовы. К сожалению, твои замечания относительно перспективы и грубости письма справедливы, относительно же якобы тяжеловесности тона я думаю, что тут он не лишний.
Обыкновенно впечатление этих переходов довольно сходно с впечатлениями катакомбы или проще - пещер. Тяжесть, подавляющий мрак, какая-то таинственная величавость. Мне кажется, там только это и есть, а если есть, то я достиг своего. Желал бы, чтобы ты ее разобрал по частям (если не лень).
6. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 1887 г.
[...] Работа денежная есть. Кроме того, начал две картины: одну известную тебе, «Смертный час», а другую «Христова невеста», из жизни Керженского старообрядчества. Что получится в результате, одному богу известно. «Минин» пока в загоне, примусь за чтение о его особе разве в тот месяц.
1888
7. В.Д.ПОЛЕНОВУ
Петербург, 23 апреля 1888 г.
Глубокоуважаемый Василий Дмитриевич!
Как я был бы рад застать Вас еще в Москве, показать Вам кое-что и попросить Вашего доброго совета.
Пребывание мое здесь в результате было бесплодно, что приводит меня в большое уныние. Нельзя же считать два-три эскиза да несколько рисунков в журналы.
А что хуже всего, и что прежде замечал я лишь в других, - это наплыв и скорая перемена художественных затей, что особенно опасно при невыдержанности моего характера. Да в настоящее время и много кое-чего заставляет сильно меня призадуматься, может быть, это не к доброму поведению, не знаю.
Дальше » |
