Часть первая
На днях будет скреплено все официально и тогда за дело.
Эту неделю я проболтался. У Васнецова была инфлюэнца, и он не мог мне сделать необходимые указания насчет «Бориса» и «Глеба», со вторника начну непременно.
Итак, я работаю в соборе, и если бы не картина, которую пришлось бы бросить года на полтора, то, пожалуй, я бы рискнул взять на себя все, но с этим трудно примириться, да и потом нужно много энергии, чтобы выйти победителем, ну да что об этом загадывать, это будет видно после «Рождества».
Васнецовы ко мне очень хороши, бываю у них чуть не каждый день. Был раз в театре, слышал «Аиду». [...]
57. РОДНЫМ
Киев, 2 ноября 1890 г.
Дорогие папа, мама и Саша!
Сегодня я получил ваше заказное письмо. Большое вам спасибо за советы, высказанные вами, я перечитал письмо несколько раз, и оно как бы прояснило мою голову, которая все это время была, как в угаре. Прахов изо дня в день заговаривает со мной о новом условии. Теперь уже предлагает всю наличную работу на сумму 18,5 тысяч, но я упорно отказываюсь, а теперь буду и еще настоятельнее в этом смысле, или, вернее, не прибегая к решительному отказу, буду ссылаться на то, что, мол, не уверен в силах и нужно-де их испытать и т.д.... «Воскресение» - эскиз начну делать как кончу помогать Васнецову. «Бориса» я ему написал, он остался доволен и я получил прибавку (вместо 60-75 руб.). Теперь пишу «Глеба», а после него начну прямо эскиз (по утрам), вечером же делаю этюды к «Рождеству», на что, думаю, понадобится месяца полтора, а затем сделаю картон (картина в уменьшенном виде) и начну переводить на стену, писать прямо по загрунтованной стене. Что касается денег, то их я получаю так: при заключении контракта - 300 руб., при начале работы на месте - 200 р. и остальные по окончании картины. Все это время я раздумывал по поводу слов Прахова и Васнецова, что касается первого, то это очевидно, что он выжмет сок и потом выбросит меня прочь, что же касается Васнецова, то тот уговаривает бескорыстно, единственно из того, чтобы собор вновь не попал в руки, подобные Сведомского и Котарбинского, и так уже в нем много опереточного, неуместного к собору, и это ему не хочется. Во мне же он видит единственного человека, который в состоянии не нарушить гармонию с его работами. Но теперь (вчера) и Васнецов обещал меня больше не уговаривать на этот счет, после того как я ему сказал, что он рискует, быть может, когда-либо от меня услышать упрек за собор и за уговаривание работать в нем. Он понял мою боязнь и обещался предоставить решение мне самому, высказав лишь то, что я, по его мнению, мог бы поднять этот труд на себе, во всех отношениях...
Так что вы спите покойно, единственно возможная вещь - это то, что я возьмусь писать иконостасы (на хорах) - 14 образов за 6000 р. Это можно работать и не в Киеве и затем начать после картины, лишь бы кончить к концу постройки собора. Если на это Прахов согласится, то и я, не оставляя своего дела, могу по зимам (летом буду писать этюды к следующей картине) писать эти образа, они небольшие, и время на них пойдет не больше году. Но все это предположение, дальше которого, даю вам мое слово, я не пойду. И как вы верно сказали, раньше нужно составить прочное имя, а то какой-нибудь «бойкий малый» подхватит дорогую мне мысль да и поднесет сюрприз, куда будет не по душе. [...]
58. Е.Г.МАМОНТОВОЙ
Киев, 5 ноября 1890 г.
Глубокоуважаемая Елизавета Григорьевна!
Давно собираюсь писать Вам, но неопределенное положение мое к Владимирскому собору заставляло меня выждать окончательного решения. Теперь условие сделано. Я начинаю работать по утвержденному комиссией эскизу «Рождество Христово» и надеюсь писать «Воскресение», переделав его сообразно требованиям комиссии, которая уполномочила Прахова предложить мне взять на себя исполнение всех остальных живописных работ (за исключением орнамента), что должно занять время от двух до трех лет, но, не будучи уверен в своих художественных и физических силах, я уклонился от прямого ответа, желая проверить себя на «Рождестве». Кроме того, желание работать, пока силы молоды и энергия есть, задуманную мной историю пр. Сергия в картинах удерживает меня немало, да при том в соборе, кроме «Рождества» и «Воскресения», интересного ничего не осталось, да даже и «Рождество» уже мало подходит к моим художественным симпатиям и настроению (а тут еще комиссия с ее странными требованиями). Остается, следовательно, сумма гонорара (правда, недурная), но мне думается, что в двадцать восемь лет, которые я имею, немножко рано для художника начать помышлять о гонораре, придавая ему руководящее значение в работах, тем более - привычки у меня скромные, много денег же мне свободы не даст...
Но Прахов, а также и В.М.Васнецов настаивают, чтобы я взял это дело. Полагаюсь во всем на время, оно подскажет, как тому быть.
В Киеве жизнь моя сложилась недурно: работ много, часто бываю у Васнецовых, где отвожу душу, иногда ходим с Виктором Михайловичем гулять к памятнику св. Владимира, во время подобных прогулок фантазия заводит нас в леса дремучие, уносит в облака... может быть, пройдет много время, прогулки же эти не забудутся, так в них бывает много хорошего, задушевного.
Бываю я и у Праховых.
На днях отсюда уезжает Андрей Саввич, с которым теперь у меня общие интересы по собору, так как на хорах орнаменты поручены ему.
Дальше » |
