На главную             О русском
художнике
Михаиле
Нестерове
Биография Шедевры "Давние дни" Хронология Музеи картин Гостевая
Картины Рисунки Бенуа о нём Островский Нестеров-педагог Письма
Переписка Фёдоров С.Н.Дурылин И.Никонова Великий уфимец Ссылки  
Мемуары Вена 1889 Италия 1893 Россия 1895 Италия, Рим 1908   Верона 1911
Третьяков О Перове О Крамском Маковский О Шаляпине   О Ярошенко

Письма Михаила Васильевича Нестерова

   
» Вступление
» Часть первая - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28 - 29 - 30 - 31 - 32 - 33 - 34 - 35 - 36 - 37 - 38 - 39 - 40 - 41 - 42 - 43 - 44 - 45 - 46 - 47 - 48 - 49 - 50
» Часть вторая
» Часть третья
» Часть четвертая
Михаил Нестеров   

Часть первая

81. РОДНЫМ
Хотьково, 20 июня 1892 г.
Дорогие папа, мама и Саша!
Вчера написал вам письмо, сегодня пишу другое, над этим думал я месяца четыре, и немало было бессонных ночей, пока решился, наконец, написать его. Начало, кажется, довольно торжественное и загадочное, но, чтобы не запугать вас вконец, примусь за самое дело. Дело это в Вашем добром совете и помощи. Еще четыре месяца тому назад, когда я вернулся из Петербурга в Киев, сойдясь с В.М.Васнецовым, говорил я по поводу своей картины «Юность пр. Сергия Радонежского». Радуясь за мою решимость и перечисляя все недочеты и недостатки картины, он в числе первых и самых крупных, с которыми не мог он примириться вовсе (конечно, если речь идет о том, что картину я намерен поправлять) назвал неточно угаданный размер картины. В.М. кажется, что (и, что важно, он до сих пор глубоко убежден в этом и считает это главнейшим недостатком ее) пейзаж картины по пропорциям слишком крупен в отношении фигуры. Через это значение фигуры теряется, и ей приходится оспаривать его у пейзажа. Тогда как по задаче - все-таки главную роль играет фигура в картине, а не пейзаж. Пейзаж только оркестровый аккомпанемент. В маленьком эскизе это почти незаметно, по словам В.М. В картине же это чувствуется безусловно. Когда это было сказано Васнецовым в первый раз, то я не соглашался с этим, но, проверяя сначала в памяти, а потом по присланному эскизу, а также делая другие композиции, я пришел к печальному убеждению, что опытный глаз Васнецова прав. Советуясь с другими (Поленовым, С.Коровиным, Беклемишевым.), сначала было несогласие с Васнецовым, но потом почти всем становилось ясно, что Васнецов прав. (Не говоря того, что ведь между нашими русскими художниками по композиции Васнецов не имеет себе равного, в этом ему уступает даже Суриков.) И вот думая и гадая изо дня в день, переменяя свои решения почти ежедневно, я пришел к тому, что решил сделать повторение своей картины на 0,25 аршина меньше сверху и на Даршина с обоих боков. За этот план и то, что первая картина остается нетронутой, тогда как одно время я хотел урезать ее и тогда подверг бы ее риску испортить то, что есть в ней. Мне же, по-видимому, все свои картины суждено переписывать на втором холсте. Так было с «Пустынником», «Варфоломеем», так пусть будет с «Юношей Сергием». На новом полотне дела будет немного, на какой-нибудь месяц [...] придется, оставляя старую фигуру (у меня написан очень интересный этюд головы Сергия, а также руки), повторить тот же (за очень малыми изменениями) пейзаж, вот и все. Я надеюсь, что это с божьей помощью мне сделать удастся, и сделать лучше, чем на первой вещи. На все это повторение нужно не более двух месяцев. Не сделав же это теперь, не сделаешь уже никогда, а дело стоит того, чтобы потрудиться, и на душе будет всегда тягость, что поленился, и мог, да не пересилил себя, и буду я «лукавый раб»... Не говоря о том, что все говорят, что если я не переделаю картины, то буду иметь если успех, то внешний (вроде статьи в газете «Кавказ»), а это не бог знает как лестно. Теперь материальная сторона дела. Нужно новый холст (21 руб.) и новую раму (60 руб.), всего нужно 125 руб. Эти деньги я могу пожертвовать из тех шальных 125 руб., которые получу от петербургских эскизов. Старую же раму можно, немного переделав, пустить на «Димитрия Донского». Первую картину (если удастся вторая), как и хотел раньше, можно со временем, если не купят, пожертвовать. Пока же она не пролежит места в амбаре (а старая рама в кладовой передвижников.)

Не нужно говорить о том, что я ведь денежно обставлен счастливее очень и очень многих из художников, а потому грех мой в лености моей больше вдвое, чем если бы я отдавал последнее, а ведь в этом вся жизнь художника - настоящего, каким только я и хотел бы быть. Теперь еще одна статья и очень важная: где писать новую картину? Думал я, гадал и пришел к тому, что решил просить вас принять меня с моей затеей к себе не больше как на два месяца. Вести обещаюсь себя смирно, тихо (пачпорт выправлю беспрекословно и своевременно). И, приехав к вам в начале июля, проживу только до средины сентября, а может и меньше. Работать, конечно, буду в зале, на старом месте. За это время где-где я не передумал пристроиться, везде неладно: то людно, то мало места, то голодом насидишься. За эти же два месяца я надеюсь между делом сделать и петербургские эскизы. Вот мое дело. Подумайте денька два-три посерьезнее, и если не в тягость буду я вам, то на этом и порешим, а я вам буду много благодарен... Решите это дело между собой, а решив, телеграфируйте мне. [...] Сегодня пойду к Васнецову и порадую его своей решимостью, и дело будет тогда только за вашим ответом. (Все же ответьте до моего отъезда из Хотькова, а еду я отсюда 30 - 1-го.) Еще вчера я не верил в возможность этого письма, решал и перерешал. Последние две-три ночи почти напролет не сплю. Но верю, что, написав картину заново, найду в этом себя, покой душевный (ведь «Боярыню Морозову» Суриков тоже переписал на новый холст, а у Репина почти каждая вещь повторяется по два, а то и по три раза. Хотя я знаю, что я не Суриков и не Репин). На следующей неделе сделаю набело новую композицию картины и позову Виктора Михайловича и Е.Г.Мамонтову.


Дальше »

Из воспоминаний Нестерова: "В тихий весенний вечер 19 мая 1862 года, в Уфе, в купеческой семье Нестеровых произошло событие: появился на свет божий новый член семьи. Этим новым членом нестеровской семьи и был я. Меня назвали Михаилом в честь деда Михаила Михайловича Ростовцева. Родился я десятым. Было еще двое и после, но, кроме сестры и меня, все дети умерли в раннем детстве."



цветок


М.Нестеров © 1862-2024. Почта: sema@nesterov-art.ru