Часть вторая
263. П.П.ПЕРЦОВУ
Абастуман, 27 июня 1903 г.
Милостивый государь господин Перцов!
В ответ на предложение, высказанное в любезном письмо Вашем от 17 июня, должен сказать следующее:
Мы, художники, мало склонны к писательству, и наши попытки в этом в большинстве случаев нельзя признать удачными, ввиду этого могу лишь обещать Вам, сделать опыт обработки предыдущего письма моего к Вам в небольшую статью для напечатания, в осенние месяцы моего отдыха.
Что же касается помещения в Вашем журнале репродукций с моих вещей, то абастуманские работы, исполняемые по заказу императорской фамилии, в настоящее время еще не закончены, и к воспроизведению их необходимо получить высочайшее разрешение.
С картины моей «Святая Русь» по окончании ее будет снята фотография, которую с удовольствием пришлю Вам.
Пока же нахожу возможным указать Вам на те 3-4 картины моих, которые я считаю наиболее соответствующими характеру Вашего журнала.
Картины эти: «Пустынник», «Видение отроку Варфоломею», «Юность преп. Сергия» и «Под благовест».
Фотографии с них можно достать в Москве у Фишера.
264. А.А.ТУРЫГИНУ
Абастуман, 28 июня 1903 г.
[...] В начале этой недели совсем неожиданно заявился ко мне Максим Горький с женой и двумя верными своими спутниками. Он сильно поправился, настроение хорошее, бодрое. На первых порах пошли в церковь, выводил я его всюду. Мое художество ему, видимо, очень пришлось по душе, особенно же понравилась св. Нина, которую я только что написал с одной приезжей от вас сестры милосердия, очень занимательной физиономии, которая, кстати сказать, в картине заменит мне Максима.
Горький справедливо жалеет, что церковь в Абастумане, то есть у шута на куличках.
По осмотре моего художества батя показывал почетному гостю дареные высочайшими богатства церкви. Затем отправились к нам завтракать, где пили и болтали о разных разностях. Работа у Горького пока не идет на ум, путешествие по Закавказью принято с тем, чтобы подкрепить здоровье.
В 6 часов собрались к обеду, а к этому времени о приезде Максима весть облетела Абастуман, к концу обеда у нашей террасы начали собираться зеваки, студенты,
барышни и проч. молодые психопаты. Затем, сначала робко, начали бросать цветы. Занавесы пришлось закрыть, и несмотря на это, к вечеру наша терраса была завалена букетами роз, жасмина и прочих даров Кавказа.
Всем этим Горький, видимо, приелся и мало его занимает, но спутники, видимо, довольны...
В ночь компания уехала в Кутаис, а отклики пребывания Горького здесь и теперь еще живы. По словам спутников, по всему пути их с появлением Горького происходили такие неистовства. [...]
265. А.А.ТУРЫГИНУ
Абастуман, 1 августа 1903 г.
[...] Чехов, как и Мопассан, не создал гвоздя, но в целом дал удивительную картину жизни людей и природы, плюс прелестнейшая форма.
Пьесы Чехова есть новое слово в сценическом творчестве, в них, как и у Островского в лучших вещах его, чувствуется поворот к небывалой форме построения пьесы плюс явное присутствие лирической поэзии, тонкой меланхолии...
Ну, на этот раз с тебя довольно. Перехожу к своим делам, которые мне порядком опротивели.
Написал целую кучу «шедевров», один шедевристее другого.
266. А.А.ТУРЫГИНУ
Киев, 21 ноября 1903 г.
Рад был получить от тебя, старина, хорошее письмо, рад был убедиться, что наш «преклонный» возраст еще не лишил нас живого чувства к прекрасному, высокому, истинно художественному. Читая твое письмо, переживал вместе с тобой минувшее, когда Шаляпин - теперь великий артист, а тогда начинающий большой талант - показал нам в Москве царя Ивана. Какой свежестью, красотой, остротой чувства повеяло от его создания. Все традиции полетели к черту. Федор Иванович нарушил их без сожаления, властно, как это может сделать лишь большой, огромный талант. Но ты видел царя Ивана, при случае посмотри царя Бориса - будет сорт выше. При необычайном подъеме чувства трагического, там бесподобная пластика, конечно, не условная, а живая, исходящая из существа роли, из ее психологии.
Твоя повесть о старухе Громовой написана и ярко, и образно и дает повод лишний раз пожалеть, что судьба оставила тебя сидеть на мели.
Но довольно о твоем письме - перехожу к тому, что я узнал и увидел проездом через Москву нового, интересного, печального и смешного.
Москва - сколько в ней молодости, восприимчивости, даровитости, и как это все бьет в нос и желает высказаться!
Дальше » |
