Часть вторая
Сколько это барское легкомыслие и непоследовательность, «блуд мысли» погубил слабых сердцем и умом, сколько покалечило, угнало в Сибирь, один бог знает! И все ведь так мило, искренне и очаровательно, при одинаковой готовности смаковать «веру» умного мужика Сютаева и вошь на загривке этого Сютаева; как часто этот «смак художника» порождает острую мысль, хлесткую фразу, а под удачливую минуту и целую систему, за которой последователи побегут, поломают себе шею. Он же, «как некий бог», не ведая своей силы, заманивая слабых, оставляет их барахтаться в своих разбитых, покалеченных идеалах. «Христианство» для этого, в сущности, нигилиста, «озорника мысли», есть несравненная «тема». Тема для его памфлетов, острот, гимнастики глубокомыслия, сентиментального мистицизма и яростного рационализма. Словом, Л.Толстой - великий художник слова, поэт и одновременно великий «озорник».
В нем легко уживаются самые разноречивые настроения. Он обаятелен своей поэтической старостью и своим дивным даром, но он не «адамант».
Теперь ты, конечно, вправе спросить - какое же место может занять Л.Толстой в будущей моей картине «Христиане». «Ему подобающее», - отвечу тебе пока, подробнее же как-нибудь в другой раз.
Сегодня вернулся из Абрамцева (Мамонтовых) и завтра уезжаю в Киев и потом в Смелу - в Княгинино-Сунки, к семье.
290. А.А.ТУРЫГИНУ
Киев, 8 октября 1906 г.
В ответ на малоинтересное письмо о найденной сторублевке посылаю тебе очень интересное письмо Л.Толстого к М.Нестерову, полученное им сегодня:
«Михаил Васильевич, благодарю вас за фотографии. Вы так серьезно относитесь к своему делу, что я не побоюсь сказать вам откровенно свое мнение о ваших картинах.
Мне нравятся и Сергий Отрок, и два монаха в Соловецком. Первая больше по чувству, вторая больше по изображению и поэтически религиозному настроению. Две же другие, особенно последняя, несмотря на прекрасные лица, не нравятся мне. Христос не то что не хорош, но самая мысль изображать Христа, по-моему, ошибочна.
Дорого в ваших картинах серьезность их замысла, но эта-то самая серьезность и составляет трудность осуществления. Помогай вам бог не унывать и не уставать на этом пути. У вас все есть для успеха. Не сердитесь на меня за откровенность, вызванную уважением к вам. Лев Толстой. 3 октября 1906».
Это письмо получено в ответ на посланные фотографии: «Сергия-отрока», «Сергия-юноши» (с медведем), «Мечтателей» («Белая ночь на Соловецком») и «Св. Руси», которые Толстой желал иметь.
В конце этого месяца надеюсь лично улицезреть тебя, а пока что сообщи мне, подумав хорошенько, следует мне ставить па выставку наброски с Толстого или нет? Подумай всячески - и практически, и психологически, и политически.
Ты мужик мозговатый, обмозгуй и это дело и ответь, не откладывая в дальний ящик.
Жду также обещанного описания «предков». Чембер-лена2 прочту, о нем я слышал в Ясной Поляне.
Что касается моего живописания, то скажу тебе, что пишу я без «задней мысли», памятуя, что не единым хлебом сыт человек. [...]
1907
291. А.В.НЕСТЕРОВОЙ
Петербург, 3 февраля 1907 г.
Вчера (в пятницу) было на выставке более тысячи человек. Граф Толстой мне передал, что Музей Александра III приобрел портрет Ольги за 2000 руб., чему нельзя не порадоваться. Выставка закрывается завтра. Надеюсь, что общее количество посетителей дойдет до девяти тысяч чел. Пока продано более чем на 15000 руб. А там еще Москва, куда еду в среду 8 февраля. [...]
292. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 21 февраля 1907 г.
Каждый день собираюсь тебе дать отчет о своих делах в Москве.
Выставка для «избранных» открылась 14-го. Было немного, но купили в этот день более чем на 1000 р. На другой день (15-го) была выставка открыта для публики, которая идет довольно охотно, за шесть дней перебывало до 1500 человек, почти вдвое более того, что за первые дни было в Питере... Продано по сей день двенадцать вещей на 5000 р. В общем перевалило за 20 000 рублей. Из восьмидесяти четырех выставленных вещей осталось на руках шесть, а впереди еще три недели. Газеты хвалят: «Московские ведомости» посвятили фельетон черносотенных похвал. «Русское слово» (левое) большую статью и довольно недурную.
Ходит на выставку много моледежи... студентов, курсисток и т. п. Черносотенцы читают о «Св. Руси» «рефераты».
Третьяковская галерея выставку прошла молчанием (есть слухи, что из-за «Димитрия царевича» перегрызлись Серов с Остроуховым).
В Москве в первое время замечалось два настроения: «барство» всецело за меня, «прогрессивное» купечество было открыто враждебно... Однако Харитоненко купил три вещи: «Молчание», «Осенние дни» и этюд.
На мелочи в Москве цены повысил и все же все съели.
Устроена выставка уютно, по-другому, чем в Питере.
Боюсь, что если здесь народ повалит, как в Питере, то больше тысячи человек не влезет в один день.
В Киев еду 27-го, там останусь числа до 10-го и приеду закрыть выставку (15-18 марта). И около 20марта снова увижу твои «ясные очи».
Устал я страшно и мечтаю об отдыхе, о полной тишине и покое. Мечтаю о лете, об этюдах в лесу или на Волге.
Дальше » |
