» Вступление » Часть первая » Часть вторая - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18 - 19 - 20 - 21 - 22 - 23 - 24 - 25 - 26 - 27 - 28 - 29 - 30 - 31 - 32 - 33 - 34 - 35 - 36 - 37 - 38 - 39 - 40 - 41 - 42 - 43 - 44 - 45 - 46 - 47 - 48 - 49 - 50 » Часть третья » Часть четвертая

Часть вторая

181. А.Н.БЕНУА
Киев, 7 октября 1897 г.
[...] Из Ваших писем я всегда вижу с удовольствием, что Вы не только работаете кистью, но также очень много «видите», что так важно, что так развивает, делает чутким наш вкус. А там на Западе так много того, что с великим наслаждением готов каждый из нас смотреть подолгу и часто, наслаждаясь этим. Хочется проехать хотя месяца на два в Италию, да и к Вам в Париж. Но то некогда, то российская лень... Вы пишете, что решили участвовать на выставке Дягилева - доброе дело и радуюсь за Вас душевно. Я думаю предложить Сергею Щавловичу воспользоваться для выставки моими тремя эскизами - «Вознесением», «Сошествием во ад» и «Троицей» (если, конечно, кн. Тенишева не будет что-либо иметь против этого). Кроме того, если успею, пришлю одну вещь, писанную масляными красками. Для заграничной выставки, быть может, подойдут мои «Монахи» и «На горах» (если будете писать С.П.Дягилеву, узнайте его мнение на этот счет). Что касается несочувствия В.М.Васнецова к новому делу, то едва ли мои убеждения принесут пользу: с некоторых пор Васнецов стал очень ревнив ко всему молодому, новому и свежему, и как это ни печально, но, очевидно, и он не избег общей участи. Об Аполлинарии много говорить не приходится... О Левитане последние слухи более утешительны, чему можно порадоваться. В Москве недавно кончил земное свое странствие автор картины «Грачи прилетели» - Саврасов. Закончу письмо сообщением академических новостей. Пейзажист Киселев пожалован в академики и занял место профессора - руководителя по пейзажной мастерской. Таким образом, в новой Академии наступают времена старые - времена Подозеровых, Венигов и К°. Зато, к утешению, в Московской школе избран вместо выбывшего Савицкого - Серов. [...]

182. А.А.ТУРЫГИНУ
Киев, 14 октября 1897 г.
Здравствуй, Александр Андреевич!
И второе твое письмо о Рёскине я получил и со вниманием прочел его. Что же, мне он нравится, я ничем не могу быть в нем разочарованным. Все, что он требует от нас - законно и основательно. Фраза о том, когда художник смеет браться за «пурпур и золото», совершенно согласуется с последующими требованиями Рёскина, - она есть только неизбежное пояснение и продолжение первого, она также составляет нечто, что дает право па писание «пурпура и золота». Всесторонняя продуманность сюжета - будь то человек, пейзаж или что иное, не закрывая глаза ни на худое его, ни на хорошее; ясный вывод, объективное представление, хотя бы индивидуальное, и дает право художнику не быть уже рабом, копиистом, а творцом, то есть дает право изображать смело и «пурпур», и «золото». Индивидуальное представление художника не исключает представление индивидуальной личности - ее особенной характерности. Тип Христа трактовали люди с несомненными индивидуальными представлениями: Иванов, Васнецов Виктор, Тициан, Рафаэль, Рубенс - и у всех у них можно проследить и те особенности, которые характеризуют в том или другом евангельском моменте личность Христа. Пример Боттичелли я не могу проверить, но допускаю, что его «Гавриил» - вещь неудавшаяся, да и то сказать, сила и значение Боттичелли не в характеристике лиц, а в бесконечной лирике, музыке его картин, в его понимании некоторых особенностей природы, чисто психологических, доступных к пониманию не поголовно всем; тут ни при чем его наивность, и, конечно, не она красит его картины, а тот «дух», который он вносит в картины своими комбинациями тонов, линий (последние могли бы без ущерба быть и более зрелыми). Все вместе и дает у этого автора тот «аккорд», который заставляет так сладко или томительно чувствовать присутствие высшей духовной силы среди нас, житейских прозаиков... Я в оригиналах не видал прерафаэлизма, репродукций тоже видел мало и не могу себе представить Рёскина - «фанатика природы», не знаю, чем он восхищается или что находит достойным восхищения у прерафаэлистов. Природой ведь, наверно, и Ефим Волков восхищается, восхищается ею и Беклин... Хорошо, если Рёскин на стороне Беклина, а то ну его и с его фанатизмом, такой фанатизм хуже воровства. Пиши, или, вернее, дописывай о Рёскине - интересно, ну и все-таки насчет просвещения, оно лестно... Я дописываю свой «Великий постриг». Кто видел - очень одобряют, быть может, и в самом деле есть что-нибудь (есть там «чистая голубица», кажется, любопытно). Скоро начну писать к Дягилевской выставке. Все бы было ладно, да хандрю здорово. Пиши, не ленись, что у вас там в Питере слышно про «министерство искусств»?