Часть вторая
224. А.М.ВАСНЕЦОВУ
Киев, 14 ноября 1900 г.
Здравствуйте, многоуважаемый Аполлинарий Михайлович, давно собирался написать Вам, поблагодарить Вас за высылку моего чемодана с пожитками, а также поздравить Вас с новым высоким постом и почетным званием. Как и первому обстоятельству, так равно и за второе я очень порадовался. Желаю Вам с любовью и пользой потрудиться для школы, где работал когда-то Перов, Прянишников, Поленов и другие. Где еще так недавно с таким увлечением трудился Левитан, где мы все, теперь сорокалетние «молодые» художники, были молоды и так пламенно мечтали, и еще теперь для многих из нас Школа вызывает счастливые воспоминания юности, надежды и упований.
Каково-то Вы съездили в Париж? Каково показалось Вам искусство, с той ли бодростью Вы вернулись в Кокоревку, с какой уехали? Что поделываете теперь, что делают наши товарищи? (Всех нас, москвичей, сегодня видел во сне и с седыми, длинными бородами, к чему бы сие?)
Что слышно и как намерены Вы действовать на предстоящих выставках в Петербурге? Какие слухи о С.П.Дягилеве и его делах? Я знаю только то, что выставка «Мира искусства» будет в стенах Академии художеств, и считаю это весьма знаменательным. Вы, как человек, живущий в самом водовороте художественных событий, вероятно, осведомлены весьма подробно обо всем, что слышно интересного и нового, и не откажете поделиться с нами. С.И.Светославский из Товарищества вышел, теперь геройствует. Готовится дать генеральное сражение передвижникам, задать им звону!
Я занят образами, пишу их много, и картины пока остаются в намерениях.
На петербургских выставках этого года едва ли удастся, что-либо поставить - не успею. В январе, вероятно, придется быть у Вас в Москве, проездом в Питере с эскизами для Абастумана (остальными). [...]
225. А.А.ТУРЫГИНУ
Киев, 21 ноября 1900 г.
Два твоих письма, Александр Андреевич, я получил, жду третьего с описанием (да подробным!) выставки конкурентов вообще и А.Мурашко, его картины и портрета с меня - в частности. [...]
Я занят сейчас заказом гр. Бобринского и начинаю «Воскрешение Лазаря». Почти наверно, что в этом году я не приму участия ни на одной из предстоящих выставок, в таком духе будет отправлена своевременно и «нота» Дягилеву [...]
А Горького я все-таки одобряю, зная его, я уверен, что он все, что сказал - сказал искренне, от души, выведенный из терпения цивилизованными дикарями. Речь его ему обойдется дорого, и за это мне жаль его, надо с толпой говорить на ее ординарном, ничего не значащем языке, и в этом - ошибка Горького. Плохо не то, что он груб, а то, что он смел и не опошлел еще до человека из толпы, до просвещенного дурака. Да, так-то, душа Турыгин!..
226. А.А.ТУРЫГИНУ
Киев, 11 декабря 1900 г.
Что о тебе, А.А., нет ни слуху, ни духу? Здоров ли ты? Откликнись...
За тобой пропадает долг: «ученическая выставка в Академии».
Читал ли ты новый выпуск «Истории искусств» Мутера, где А.Бенуа в статье о русской живописи разделывает В.Васнецова, а попутно и М.Нестерова (за образа)?
Хорошо теперь пишут истории искусств, хлестко. Лежишь, как карась на сковородке, а тебя то с того, то с другого бока поджаривают, маслица подбавляют.
Да, прочти, твоему «критическому уму» много пищи найдется в статье о бедном Васнецове. Для этой статьи стоило издавать и Мутера и писать о Воробьевых, и о Шебуевых, и еще черт знает о ком, предвкушая удовольствие «писнуть» на закуску о Васнецове, первому «облаять» большую знаменитость всякому лестно...
Да, брат, или и я уже стар становлюсь, или эта статья о Васнецове - статья свинская...
В мае обещано поговорить обо мне особо, доживем - послушаем, а теперь надо работать, тянуть ту лямку, которую сам надел на себя, возлюбив злато.
Теперь пишу «картинки» величиной в 500 сребреников, кои и привезу в январе в Питер (конечно, не на выставку, на выставках этого года не буду участвовать вовсе, о чем и сообщил Дягилеву). [...]
227. А.А.ТУРЫГИНУ
Киев, 23 декабря 1900 г.
[...] Разбойник Дягилев в ответ на мою «дипломатическую» ноту о желании в этом году нигде не выставлять - махнул прямо к гр. Голенищеву-Кутузову и через его содействие добыл «высочайшее соизволение» поставить абастуманскую коллекцию у себя на выставке, о чем и телеграфировал мне, и мне, «бедному», оставалось только «радостно согласиться»...
Эскизы сегодня уже в Питере и 5-го ты их увидишь в Академии. Ну, не разбойник ли Дягилев! Он в один прекрасный день может оставить любого из нас не только без эскизов, но с высочайшего соизволения и без штанов.
Что касается того, что его следует держать «в черном теле», то я бы хотел посмотреть, как бы ты это сделал, и что бы сталось с твоим белым телом?
Мои знакомые сочувствуют такому обороту дела, видя в этом возможность не дать мне уснуть раньше время.
Это конечно! С Дягилевым не уснешь, но в нашем возрасте и сон необходим. [...]
P.S. В Товарищество я ставлю пейзаж, картон «Рождества» и две маленькие вещицы, очень милые, рублей по 400 и даже меньше за штуку.
Дальше » |
