Часть вторая
157. А.А.ТУРЫГИНУ
Вифания, 2 июля 1896 г.
[...] Я помню твой вопрос о Врубеле, ты всполошился с ним, вероятно, прочитав статью в «Новом времени» некоего Гарина (инженера Михайловского тож). Я эту статью не читал, но об ней знаю, знаю и то, что она писана «по найму» Мамонтовым, которому не повезло на выставке с Врубелем. Словом, это дело «семейное». И знаю, что тут страсти распалены жестоко и, несмотря на все это, должен сказать, что Врубель большой талант, талант чисто творческий, имеющий свойство возвышенного, идеального представления красоты, несколько внешнего характера, с большими странностями психически ненормального человека, но, повторяю, это талант. Судьбу Врубеля предсказать трудно. Этот человек, имея множество данных (воспитание, образование, даже ум), не имеет ни воли, ни характера, а также ясной цели; он только «артист». Нравственный его склад не привлекателен. Он циник и способен нравственно пасть низко. Если все это не важно, для того чтобы завоевать мир, то он его завоюет.
Забракованные его работы я не видал, а отзывы так разноречивы и резки, что трудно что-либо обо всем этом сказать.
Во всяком случае, от него можно ждать много неожиданного и «неприятного» для нашего покоя и блаженства в своем ничтожном величии. [...]
158. А.А.ТУРЫГИНУ
Уфа, 30 июля 1896 г.
[...] Курс уфимского сидения моего кончается. В субботу еду в свою родную, любезную Москву, а там числа 15 августа, если позовут, то съезжу в Киев.
Здесь, в Уфе, работал усердно. Написал картину, сюжет ее простой, но довольно поэтический, концепция картины, кажется, удалась. Связь пейзажа с фигурой, так сказать, одна мысль в том и другой, способствует цельности настроения. К «Житию пр. Сергия» этюды почти все сделаны, которых нет - надеюсь успеть сделать в те промежутки, которые есть у меня в запасе между всяческими поездками, а там с первых чисел сентября, если бог потерпит грехам, засяду в Кокоревке и начну действовать. К январю у меня делов скопилось множество, некогда и похандрить будет, а похандрить есть о чем; здоровье мое так себе, нервы, не знаю, долго ли вынесут всю ту работу, которую я наваливал на них в продолжении десяти лет. [...]
159. А.Н.БЕНУА
Москва, 17 сентября 1896 г.
Дорогой Александр Николаевич!
Ваше письмо и газеты на днях доставлены мне из Уфы. Сердечно благодарю за любезное содействие Ваше и добрые чувства ко мне.
Из письма Вашего видно, что единственное препятствие для участия моего на январской акварельной выставке с моими эскизами устранено само собой, и, таким образом, желание княгини Тенишевой может быть исполнено - эскизы будут высланы к назначенному сроку в Петербург. Перед возможным своим отъездом из Москвы я поручу это дело г-ну Грабье - нашему поставщику рам и комиссионеру по части укупорки и отправки картин. Вас же попрошу меня заблаговременно уведомить о сроке доставки эскизов, а также и адрес, чтобы я мог успеть своевременно дать знать г-ну Грабье. Очень вероятно, что мною будут выставлены, кроме эскизов к храму Воскресения, и все оставшиеся у меня эскизы к Владимирскому собору.
Эскиз «Спас нерукотворный» у меня один с изображением Иоанна Крестителя и богоматери на белом фоне. Замечания же комиссии прямо мною введены в картон масляными красками.
Эскиз образа «Воскресения» для наружной мозаики храма у меня сохранился. Он одного размера с остальными, у меня же находятся и два эскиза образов «Александра Невского» и «Воскресения», в тот же храм, заказанные мне обществом офицеров кавалергардского полка (дар полка храму). И если княгиня пожелает их иметь, то стоимость всех трех я определяю в 550 руб. (два по 150 руб. и один в 250 руб.).
Что касается уплаты денег за приобретаемые эскизы, то я думаю, что таковая должна быть произведена не ранее, как эскизы будут поступать в полное владение княгини, то есть частью по закрытии выставки, частью же по написании с эскизов образов.
(Меня очень радует мысль, что эскизы мои не только будут в хороших руках, но что со временем они могут быть достоянием общества.)
Вчера я виделся с Виктором Михайловичем Васнецовым и передавал ему желание княгини иметь в своем собрании его работы. Он охотно бы предложил княгине что-нибудь теперь же, но Третьяков забрал все сделанное Виктор Михайлович для Владимирского собора в галерею. Эскизы же к храму Воскресения и для базилики Нечаева-Мальцева не начаты, когда же таковые будут, он с удовольствием предложит их на выбор княгини.
Газетные статьи я прочел и очень опечалился неудачей моего дорогого приятеля, я вещи эти видел, и одна из них («Сибирь») прямо хорошая, интересная и настроенная - не испортило ли дело место, отведенное картинам, о такой оказии я не говорил злополучному автору... За Левитана и Серова рад - хорошие художники, да и люди тоже.
Я же продолжаю упорствовать и думаю, что как ни плохо удалась наша Нижегородская выставка, но на ней я большего достиг, нежели послав в Мюнхен, который в свое время, конечно, не уйдет, Всероссийская же выставка повторится через десять лет...
За Москву, за Кремль наш и за все хорошее спасибо Вам, плохое же и мы видим, но о том помалкиваем. Интересно, что-то Вы скажете о галерее Третьякова и картине Иванова?? («Явление Христа народу»).
В минувшем августе нам пришлось пережить памятные дни киевских праздников. 20 августа совершилось освящение Владимирского собора, 19-го, накануне, была первая всенощная в соборе, всенощная, о которой мы с Васнецовым мечтали несколько лет, еще на лесах собора. Это было для нас нечто несравненное ни с чем - это был поистине «праздник сердца». [...]
Дальше » |
