Часть вторая
152. А.В.НЕСТЕРОВОЙ
Петербург, 6 февраля 1896 г.
Дорогая Саша! Опишу вам то, что было за эти дни. Отправлю же письмо в среду, когда участь моя решится, вопрос о моем членстве будет установлен окончательно (сегодня мне Аполлинарий передал конфиденциально, что в принципе мое избрание решено уже вчера, и теперь остается утвердить его общему собранию, которое будет завтра вечером). Вообще же картина принята огромным, огромным большинством 23 голосов из 24 (1 черный положил Волков). Выставка будет разнообразна и интересна. Особенно хороши Серов, Левитан, Дубовской, Костя Коровин. Из стариков лучший Шишкин (он очень ратовал за «Монахов») и Ярошенко. Поленов на выставке еще, кажется, потерялся, ну да благо картина продана (П.М. купил ее за 10 тысяч).
«Монахи» мои также несколько потерялись: кажутся темными и рыжими. П.М. здесь бродит по выставке, нюхает (этюды Серова), надежда же вообще на него плохая.
Моя кандидатура в члены поставлена первой, затем Бакшеев и некий Орлов (не бог знает что за талант). И все старания молодежи провести талантливых Костю Коровина и Пастернака, видимо, не будут иметь успеха. Жаль, пожалуй, уйдут.
Время провожу здесь довольно бойко, извиняется это лишь масленицей, а так как есть пословица «не все коту масленица», то и я дождался великого поста и смирил свой веселый нрав. Сегодня сижу дома и вообще теперь пойдет время попокойнее. На масленице же (в субботу) пришла мне шальная мысль - пойти на бал (в благородном собрании) в пользу академистов Академии художеств. Выгладили мне фрак, и я впервые облачился в него (Олюшка, это тебе доставило бы большое удовольствие, и я все время думал о тебе, полюбовалась бы ты на своего «папулю»).
Турыгин дал шапо-кляк, я купил перчатки, словом, вышло все как следует, и явившись в одиннадцатом часу к Турыгину на осмотр, был одобрен, сопутствуемый всякими наставлениями. Обошлась затея эта не дешево (один билет 5 р. 10 к.).
Народу было очень много, были и в костюмах, но интересный был лишь один (японка), да и то потому, что барышня сама по себе была очень милая. Из кричащих, но банальных, выделялся костюм Самокиш-Судковской. В киосках продавали всякую всячину актрисы и между ними Яворская (прескверный у нее наряд). На балу были Айвазовский с женой, Репин, Толстой (с ними здоровался и беседовал). Встретил там Суслова и Котова, оба звали к себе, быть может, соберусь. Живые картины были плохи. Панно, нарисованные по эскизам Репина, Куинджи и Айвазовского, были тоже неважны. Лучший - сатира на декадентов, да и то простодушные люди принимали за подражание Васнецову.
Бал затянулся чуть ли не до утра, я приехал в З часа усталый и теперь, верно, заговеюсь надолго с балами.
Ел и блины па масленице, оба раза у Ярошенко. Последний раз собралась там вся молодежь. Поедено и выпито было немало, и потом всей гурьбой на вейках поехали на балаганы, были там в каком-то театре (за 20 копеек второе место), вообще побезобразничали изрядно. [...]
7 февраля, утро
Сейчас подали карточку, которую занесли вчера вечером с заседания ко мне Архипов и Аполлинарий, она красноречиво говорит о моем избрании в члены Товарищества. Наконец-то мне развязали руки, теперь бы бог дал сил и здоровья, энергия есть и можно бы поработать, сделать кое-что, не смущаясь страхами перед грозным Товариществом. Надеюсь, что Олюшка и вы все разделите мою радость.
Вчера очень весело обедали всей компанией в ресторане «Медведь», вечером был у Матэ.
В пятницу открывается Академическая выставка (завтра у них будет государь). Передвижная откроется в воскресенье. Государя ждут в субботу. Сегодня у меня на званом завтраке Турыгин. Картина поставлена очень хорошо, на виду, соседи - Левитан и Аполлинарий. [...]
153. А.В.НЕСТЕРОВОЙ
Москва, 15 марта 1896 г.
[...] Вчера встретился с Поленовой у Аванцо. Она сообщила мне, что Стасов пишет ей письма, полные восторгов обо мне, о моих иллюстрациях к Синичке. Стасов хочет написать о них статью (о картине в «Новостях» от 1 марта есть его отзыв тоже хвалебный, хотя и нелепый). Сейчас был и сам Синицын и рассказал о своих успехах в Питере. Он поднес книгу государю, который очень милостиво принял ее, а также великий князь Константин Константинович и всем Победоносцевым, Игнатьевым, Воронцовым, Дашковым и прочим, а также и Стасову, который тоже и ему наговорил кучу похвал и с обычной откровенностью брякнул, что «книга Ваша мне не нужна, а мне давайте рисунки Нестерова. Я не узнаю Нестерова, что с ним» и т.д., и в заключение обещался про них «просвистать». Помилуй бог от усердия Стасова, он возлюбит кого, так понесет свою ахинею без удержу. Хотя я его и люблю искренне, но беда с ним. Он ведь был в Киеве, в соборе и сказал тоже, что «просвистит» его, но в смысле бранном, особенно Виктор Михайлович и меня - это, говорит, «все подогретые котлеты» и т.д.
Картон кончаю, в Питер думаю уехать на святой в субботу. [...]
154. РОДНЫМ
Вифания, 9 мая 1896 г.
[...] Работаю усердно, начал фигуры, жаль, что мои натурщики - разные монахи-послушники - все поют молебны, и до них не скоро доберешься. Ну да ничего, если погода будет хорошая, надеюсь к 19 мая кончить все этюды, какие можно было сделать тут. Что останется, можно будет докончить потом, в конце лета. Мне сама жизнь подсказала интересный сюжет из монашеской обстановки, думаю, между прочим, и его разработать, благо не сложный - из двух фигур. Одну уж начал писать. [...]
Дальше » |
