Часть вторая
Конечно, вопрос этот деликатный, и вы решите его осторожно. (Решите - оставаться ли мне идеалистом, или быть практичным во всем.) Да! Вопрос назрел, хотелось бы слышать мнение мамы... Разумеется, это последний подарок и тот обусловлен («Складень» в оригинале идет в галерею тогда лишь, если не продастся в путешествии, а то он заменяется повторением).
Конечно, мне хотелось бы лучше поместить эти вещи в Третьяковскую галерею, там и «Варфоломей», да и П.М. достоин самого большого уважения; по слухам, он намерен оставить городу «дом для престарелых и слабых художников» с надлежащим обеспечением. Это ли не ценить! Это ли не заслуга и предлог к почитанию! Конечно, могут явиться много вопросов о том, как кто на это посмотрит. Художники, например, но, во-первых, такие случаи были, только не такие крупные, а, во-вторых, на душе у меня чисто и покойно. Картины деланы не на продажу, они сюжетом своим связаны с Москвой и где же, как не в Москве, быть им.
Словом, можно ли мне сделать для себя, а может и для имени Нестеровых, этот решительный и серьезный шаг.
Пристроить же картины мне хочется именно теперь, уезжая из Москвы, в благодарность ей и уважение и любовь свою к ней... Решайте!
171. П.М.ТРЕТЬЯКОВУ
Москва, 5 апреля 1897 г.
Глубокоуважаемый Павел Михайлович!
Обращаюсь к Вам, как к основателю и попечителю Московской городской Художественной галереи...
Давнишним и заветным желанием моим было видеть задуманный мною когда-то ряд картин из жизни пр. Сергия - в одной из галерей Москвы, с которой имя преподобного связано так тесно в истории России.
Теперь, когда начатое дело может считаться доведенным до конца (частью - в картинах, частью - в эскизах), я решил просить Вас, Павел Михайлович, принять весь этот мой труд в дар Московской городской Художественной галерее, как знак моего глубокого почтения к Вам.
В настоящее время в распоряжение галереи может поступить картина «Юность пр. Сергия» и акварельный эскиз «Прощание пр. Сергия с вел. кн. Дмитрием Донским». Картина же «Труды пр. Сергия» будет доставлена в галерею по окончании выставки в провинции.
Если пожелаете, Павел Михайлович, осмотреть эскиз и картину «Юность пр. Сергия» в ее законченном виде, прошу пожаловать ко мне в мастерскую, от 10 ч. утра и до 3-х я бываю дома ежедневно.
172. РОДНЫМ
Москва, 7 апреля 1897 г.
Все вы, папа, Саша и Олюшка! Порадуйтесь со мною; мои планы сбылись: Третьяков был сегодня в третьем часу и с искренней благодарностью, с самым теплым чувством и заметным волнением принял мой дар. Как картина, так и эскиз ему, видимо, понравились, картину при нем еще кончал по его указаниям. Он находил, что еще в Нижнем она была хороша. Эскиз тоже понравился. Я в подробностях и со спокойствием объяснил ему, чего я добивался в картине и вообще, что было мечтой моей при работе этих всех картин. Просил Третьякова, чтобы он все их повесил рядом, как имеющих связь одна с другою. Он дал на это свое полное согласие. Пока они будут висеть все, где этюды Иванова и где в первый раз висел «Варфоломей». Место очень хорошее и почетное.
Завтра придут за картинами. И, вероятно, к пасхе они будут (кроме складня) на своих местах. Очень жалею, что нет мамы и она не может принять участие в моей радости. Теперь второе дело, которое я считал важным для себя, бог привел довести до конца. [...]
Третьяков был долго, много раз принимался благодарить (а я его). Смотрел все - и коллекцию мою, и образа, особенно понравился ему образ для заводах (царица Александра и св. Николай), так что я подумываю его пожертвовать в Уфимский собор, а в завод сделать копию дня в три-четыре.
Понравился Третьякову и кузнецовский портрет с меня (его выставлю на тот год в Петербурге).
В заключение и на прощание П.М. еще раз облобызал меня, благодарил «за сочувствие к делу», и тут мы оба очень разволновались. Вообще же я доволен своим поведением, все было хорошо, и я, довольный, как не был уж очень давно, поблагодарил бога за то, что все устроилось, как желал.
Пока ни о затее моей, ни о ее исполнении неизвестно никому, и я говорить не стану, пока не узнают стороной.
Да! и вы, пожалуйста, не публикуйте все, что я пишу вам только - это и не люблю я, и ни к чему это.
Дальше » |
