Часть третья
Пушкинский дом по-другому прекрасен. Эпоха и личность гениального россиянина там так ярко, с такой убедительностью передается, что дух захватывает. Все, все там говорит об этом самом дорогом мне художнике-поэте. Как он рос, жил, работал и погиб.
Прекрасные залы бывшей Таможни способствуют, так сказать, созерцанию славного минувшего. «Пушкинские» залы - лучшее из всего, что есть в этом доме. Уже слабей то, что показано в Лермонтовском, а там все хуже и хуже. Портреты заменены фотографиями. У Толстого их сотни. Сам «быт» Достоевского, Островского - интеллигентски-мещанский быт - не радует после того, что пережито там у Пушкина. И чем ближе к Леониду Андрееву, к М.Горькому, тем горше чувствуется, как падает вкус, как быт мельчает и все делается таким серым, серым.
Меня в Пушкинском доме приняли его хранители очень радушно. Поднесли издания, относящиеся к нему. Вообще Питер меня побаловал...
В Русском музее был при мне реставрирован «Сергий», обреченный на гибель после старой, давней его реставрации, еще эрмитажной. Теперь он будет выставлен вместе со «Святой Русью» наверху, где «Ермак», «Грешница», «Запорожцы» и другие холсты.
Нечего говорить об Эрмитаже. Он был и стал еще больше необходимым воспитателем художников. Именно там они могут найти то, что никакая Академия дать не может. Там увидеть лицо гения, познать его величие, его облагораживающее влияние. Воздухом Эрмитажа следует дышать художнику, особенно со «слабыми легкими». Он в себе содержит целебную силу.
Ник. Ник. скоро увижу. Мурановский сборник читал (верней, просматривал). Прочел и то, что дал С. П., и то, что написал его ученик.
На днях сюда приехал П.П.Слышно, собирается к нам. Его всегда рады видеть.
Здесь начался сезон выставок. Их целый ряд. Был, пока что, на двух. На выставке АХРР - очень большой по количеству и по размеру произведений. Там огромные полотна, сделанные по заказу военного ведомства. Лучшие вещи Кончаловского (неоконченная), Богородского («Засада матросов»), Савицкого-сына и еще несколько... Много скульптуры. Вторая выставка - «Художников-реалистов». На ней приютились старички с Передвижной, с Союза... Ничего себе, шамкают.
Спешу окончить письмо, так как сейчас за ним придут.
Посылаю Вам старый абрамцевский этюд «Вечер на Воре». Он, быть может, напомнит Вам что-нибудь.
457. П.И.НЕРАДОВСКОМУ
Москва, 24 апреля 1928 г.
Глубокоуважаемый Петр Иванович!
Обращаюсь к Вам со следующим.
На днях Уфимский музей прислал ко мне письмо, из которого видно, что до них дошли вести, будто бы в настоящие дни музейные фонды передают остатки своих вещей в провинциальные музеи и что если сейчас таковыми музеями время для получения будет упущено, то упущено будет если не навсегда, то на очень долгий срок.
Уфимский музей, на основании Вами мне сказанного, в свое время обращался в Русский музей с ходатайством прислать, что можно (Константина Маковского, Репина и других художников передвижного и мирискуснического периода), но ответа от Русского музея на их просьбу не последовало. И вот не решаясь быть назойливым, они просят эту неблагодарную роль принять мне на себя, что делать - пишу Вам...
Присовокупляя слышанное как-то от «Талейрана», что вышло-де распоряжение свыше, что без особого, какого-то чрезвычайного разрешения и ходатайства музейные фонды не могут давать провинциальным музеям ничего. Так или не так, Вы, Петр Иванович, конечно, знаете, и, если это не так, быть может, отберете и пошлете, что можно, в Уфимский музей. Они, да и я с ними будем Вам за это признательны.
Это первое. Второе: я писал Александру Андреевичу, чтобы он передал Вам, чтобы Вы приказали вымерить размер подрамка «За приворотным зельем». Я хочу прислать Вам узкую античную рамку вместо неудачной дубовой. Не откажите и в этом мне - пришлите размер картины. Я слышал, что Вы были в Москве. Здесь у нас ряд выставок, из коих кое-что Вы, вероятно, видели. Говорят, на какой-то - интересный Богаевскии. На днях с большой помпой открылась выставка П.П.Кончаловского. Мои были, хвалят. Я еще не был, собираюсь...
И думается, что, несмотря на все приемы и «стиль» Кончаловского, несмотря на то что там, в картинах П.П., много «всякой всячины», - это все же истинный художник и, быть может, единственный в Москве художник.
Да, простит ему господь бог все его прегрешения - вольные и невольные. Его хочется беречь. На нем отдыхаешь. Я работаю кистью очень мало, пером больше. Когда то, что у Вас в руках, не будет Вам нужно, или передайте А.А., или, при случае, захватите с собой в Москву - передайте мне.
Дальше » |
