Часть третья
409. В.Г.ЧЕРТКОВУ
Москва, 12 декабря 1924 г.
Многоуважаемый Владимир Григорьевич!
На днях передали мне Ваше письмо и книгу.
Сердечно благодарю Вас за них. Мои воспоминания о давно минувшем и во мне вызывают лучшие чувства.
С тех пор мы сами и жизнь вокруг нас так изменились...
Работаю я мало и все же еще временами в моей старой голове бродят кое-какие мысли... образы. И тогда мне так хочется обратиться к Анне Константиновне, попросить ее посидеть час-другой, написать с нее этюд, но такое состояние души проходит и вновь «дрема долит». [...]
1925
410. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 16 февраля 1925 г.
[...] Твои воспоминания о Крамском прочел со вниманием. Пишешь осторожно, в этом есть и хорошее, и слабое место для дела. Хорошо то, что факты преобладают над анекдотом, плохое - то, что иногда хороший вымысел оживляет повествование. В первом письме твоем мне несколько мешало и то, что ты понадергал отрывков без их последовательности. Но, однако, должен сказать, что все, что ты говоришь, - умно, доброкачественно. Продолжай, если будет охота, читаю, повторяю, с интересом.
Недавно меня очень порадовали мои земляки - уфимцы. Они справляли юбилей (пятилетний) уфимского музея. Было торжественное заседание в «Нестеровском» зале, основано «Общество друзей музея» (сейчас это модно). И было постановлено послать приветственную] телеграмму «основателю» музея, сиречь - мне, и постановлено обратиться с ходатайством к «Башреспублике», чтобы дом, где родился я, вырос, жил и работал, был превращен в художественную студию или иное какое просветительное учреждение имени Нестерова. Кроме того, там основана библиотека (при музее же) моего имени. Чуть было не пролил слезу от такого чрезмерного ко мне внимания.
Дела с Америкой плохи. Петр Иванович, со слов сегодня уезжающего в Питер Грабаря, узнает, в чем дело, и, быть может, тебе порасскажет.
Сейчас работаю большой портрет с давнишнего приятеля своего (еще киевского), теперешнего академика проф. Северцова.
Фигура живописная. Нечто костистое, неуклюжее, сходное со страшной гориллой, но умное и интересное... Пишу всю фигуру, в обычной его обстановке, в кабинете, среди книг.
Как ни странно, но уже много лет я живу не среди художественной братии, а среди братии ученой - профессоров!
411. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 9 марта 1925 г.
Прошу тебя, Александр Андреевич, передать мой привет и адрес В.Д.Поленова Вс.Вл.Воинову. Адрес таков: г. Таруса Калужской губ., имение Бехово.
Поленов, как слышно, очень хорошо себя чувствовал, много работал в ближайшие месяцы после своего юбилея, но последнее время стал опять недомогать. [...]
Работаю большой портрет с академика Северцова. Выходит похож и, кажется, живописен в пределах мне доступных. Это интересное ученое чудище разметалось у себя в кабинете на своем большом диване, как подстреленный коршун, - Северцов тяжело болен, на днях ему в третий раз пустили кровь. Работы осталось сеанса на четыре-пять. Пишу с большим удовольствием. [...]
412. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 12 мая 1925 г.
Здравствуй, Александр Андреевич!
Что-то давно нет от тебя писем. Что случилось? Неужели только лень - стыдно, брат, - лень надо на ремень...
Отвечай немедля, а то буду думать, что ты заболел и лежишь недвижим.
Я уже побывал в Абрамцеве, пописал там, таким образом, весенний сезон как бы открылся. Там, в Абрамцеве, все мне любезно - и природа, и люди. Настроение там всегда было высокого духа, а природа такова, что я мог бы там прожить годы безвыездно, постоянно находя для себя что-либо интересное, любимое, вызывающее бесконечные темы для картин, эскизов...
Сейчас на очереди поездки в Мураново (Тютчевы) и через Мураново к Северцовым так на неделю-другую.
Северцов на днях справлял свой юбилей (35 - ученой и профессорский деятельности). К этому был приноровлен в Москве съезд естествоиспытателей, почетным председателем коего и был избран юбиляр. Собралось человек до семисот ученой братии. Было произнесено много речей и на все (и от Академии наук, как академику своему) Северцов отвечал одной краткой речью - покрытой ура! семьюстами голосов.
Тут же было объявлено о пожаловании ему пенсии, закреплении пожизненно квартиры, о разрешении поездки на год за границу (в Англию, Италию) и прочие блага.
В конце съезда был грандиозный банкет, данный ему учеными и друзьями. Я на банкет не пошел, находя, что это по теперешним временам - не гоже... Послал приветственное письмо, которое и было прочтено в числе других (и от Виктора Васнецова было такое же, т.к. сын его состоит доцентом в лаборатории Северцова). Ответом на наши приветствия предложено было выпить за наше здоровье, при соответствующих речах, на которые такие мастера гг. ученые-профессора.
Вчера вечером Северцов с женой были у нас. Он выглядит плохо, страшная болезнь делает свое дело, и я боюсь, что вместо Англии и Италии не пришлось бы отправиться недавнему юбиляру куда поближе-подальше... в Новодевичий. Жаль будет искренне. За долгие годы дружбы нашей пережито немало хорошего. Да и вообще сейчас терять сверстников и знакомых особенно тяжело и заметно - еще более становится ясно свое одиночество. [...]
Дальше » |
