Часть третья
365. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 20 марта 1916 г.
[...] Ты желаешь знать о художниках «Мира искусства», о их художестве и его ценности.
Ладно: есть художник Берггольц из «кимряков», в этом году он вошел в академическою комиссию по покупке картин в музеи. Комиссия в большинстве оказалась «левая», приобрела этого твоего Кустодиева - «Катанье на масленице» в музей. Берггольц остался при особом мнении, написав в протоколе, что «он призван покупать для музеев картины, а не лубки». Августейший президент Академии постановление комиссии утвердила, а особое мнение «кимряка» было истолковано как мнение человека эксцентричного.
Ты человек не «эксцентричный», но, однако, не лишенный черносотенных «начал» - и мне, человеку «прогрессивно мыслящему», надлежит тебя просветить... Попробую...
Меня нимало не смущали и не смущают искания не только «Мира искусства», сообщества довольно консервативного, но и «Ослиных хвостов», и даже «Магазина» (новое, наилевейшее общество). Не смущает потому, что «все на потребу»... «Огонь кует булат». Из всего самого негодного, отбросов в свое время и в умелых руках может получиться «доброе».
Придет умный, талантливый малый, соберет все ценное, отбросит хлам, кривлянье и проч. и преподнесет нам такое, что мы и не подозревая, что это «такое» состряпано из отбросов, скушаем все с особым удовольствием и похвалой.
«Мир искусства» - это одна из лабораторий, кухня, где стряпаются такие блюда. Кустодиев, Яковлев Александр - это те волшебники-повара, которые, каждый по-своему, суммируют достижения других, а сами они, быть может, войдут в еще более вкусные блюда поваров еще более искусных.
«Лубок» - это принятый до время язык, иногда даже жаргон более понятный или забавный, чтобы быть выслушанным, понятым.
Язык Пушкина - это язык богов, на нем из смертных говорят немногие: Александр Иванов, Микеланджело, Рафаэль...
Даже такие таланты, как Суриков, прибегали, чтобы поняли их «смертные», - к народному говору - жаргону.
Так что ты со своими Вейсами и кимряками был недалеко от «правдочки».
И да не смущается твое сердце. Под луной не произошло ничего нового, а жить всякому охота, - и Вейсу, и кимряку, а придут «боги», и, может быть, мы с тобой и впрямь их не поймем, обложим их матерным словом и закричим «распни их».
Но не думай, однако, что быть Кустодиевым, притворяющимся рубахой-малым, - так просто. Им, как и Вейсом, надо родиться.
Боги же сходят с Олимпа и не болтают, а глаголят!..
Ну, вот тебе и весь сказ! [...]
366. А.А.ТУРЫГИНУ
Москва, 27 марта 1916 г.
Вижу, вижу, что старик не скоро уймется! Вынь да положь ему «исходную точку». А того не хочет сообразить, что сколько «ищущих», столько и «исходных точек». И не больно уж много стоит такой искатель, который заранее все знает, что найдет... А ты пристаешь с ножом к горлу... к Кустодиеву - скажи да скажи, что он ищет? И удивляюсь, как он еще не послал тебя к черту с твоим любопытством!..
Ищет он внутреннего удовлетворения жажды красоты, а в чем? - в разном, в красках, в быте. Ищут ее в формах, ищут миллионами путей, через постижение личное, рефлективное - отразительное, головой, сердцем, и «сколько голов, столько и умов», и никакого «канона», тем более никакого «дважды два четыре» в поисках ни у кого нет. [...]
Вот ты на Союзе испытал тяжелые минуты - поколебалась твоя твердость, стал одолевать тебя враг рода человеческого - купить или не купить пейзаж Виноградова... сотворил крестное знамение - оставил тебя лукавый, вернулся ты домой цел и невредим, без пейзажа... А бес стал приставать к самарскому купцу-мукомолу, и тот купец не выдержал - купил пейзаж, купил много еще разных картин в Питере, а приехал в Москву - забрался на Донскую и здесь был снова искушаем и купил у Нестерова «Раба божьего» за... 3000 руб. и увез его в Самару, а тот Нестеров с сентября наторговал с осени тысяч на десять.
Вот оно что, все это на твоем «философическом языке» называется суетой сует, а по-нашему - все это есть «жизнь» и в ней все на потребу, на потребу и мукомол самарский. Приедет он на Волгу, да музей выстроит, да подарит его народу, и скажут мукомолу люди добрые спасибо, и враг будет посрамлен. Так-то, душа Тряпичкин.
367. Д.И.ТОЛСТОМУ
Москва, 28 марта 1916 г.
Глубокоуважаемый граф Дмитрий Иванович!
Благодарю Вас за письмо Ваше и приложенное при нем заключение о картине моей «Пр. Сергий» реставратора г. Богословского.
Мнение специалиста было знать особенно интересно, но, к сожалению, ни объяснение г. Богословским причин порчи картины, ни способ ее сохранения на будущее время не кажутся мне достаточно убедительными, и вот почему:
Картины «Пр. Сергий» и «Св. Димитрий царевич убиенный» (прекрасно сохранившийся) начаты и кончены мной одновременно, одновременно они и были выставлены - «Св. Димитрий» на Передвижной выставке, «Пр. Сергий» на выставке «Мир искусства». Писаны обе картины одинаковыми красками, которыми я пишу около тридцати лет, но на разном холсте.
Дальше » |
