Избранные фрагменты писем Михаила Нестерова, десятая часть

Все письма » Письма 1 » Письма 2 » Письма 3 » Письма 4 » Письма 5 » Письма 6 » Письма 7 » Письма 8 » Письма 9 » Письма 10 » Письма 11 » Письма 12

О Димитрии царевиче в разное время было написано много и лучше, совершеннее все же — написанное Вами в размышлениях. Писал о нем когда-то и В. В. — писал хорошо, остро почувствовав в нем мою задачу. Писала любовно, горячо Маклакова (мачеха всех Маклаковых). Еще совсем недавно пришлось мне прочесть о Димитрии царевиче мне посвященную обширную главу в еще неизданной «Истории русского искусства» П. П. Перцова.
Перцов к моему художеству относится вообще благосклонно, он его любит давно. Так обстоит дело и в названной истории русского искусства, и лишь Димитрий царевич представляет там исключение. О нем Перцов говорит с нескрываемой неприязнью, и дело зашло там так далеко, что бедный Димитрий царевич со всей моей мечтой о нем уместился без остатка в... «Атлас костюмов XVII века» Прохорова.
Петр Петрович — искреннейший и благороднейший человек, Вы его знаете, и, мне думается, в данном случае в таком отзыве сыграло немалую роль неизлечимое «интеллигентство», и оно помешало быть и более проницательным и . чутким к несчастному ребенку. И в этой же статье Петру Петровичу это же интеллигентство помогло умно и ярко разобраться в последних трех портретах.
Однако снова перехожу к впечатлениям. То, что Вы, говоря о Димитрии царевиче, вспомнили одну из любимых моих страниц из «Годунова» — одно это повергает меня в радостный конфуз. Подумайте, какое сопоставление! Величайшие достижения Пушкина и мои трепетные мечтания, верней, «мечты о мечте».
Вы шаг за шагом любовно, осторожно, вдумчиво разбираете картину и то, что вложено Вами в этот разбор, — есть уже поэзия, или опоэтизированная критика. Ваше определение в этой критике роли пейзажа, в частности роли пейзажа в моих произведениях, — бывало и раньше, однако не с таким проникновением в психологическое соотношение пейзажа к действующим лицам, к теме картины. Форма, слова для Ваших размышлений найдены так счастливо, что и В. В. Розанов не отказался бы от них.
«Единая душа» человека и природы, его окружающей, взаимно необходимы. Эта единая душа создает то единое действие, ту целость впечатлений, кои поражают нас у великих мастеров Возрождения, и нет нужды допытываться, обладал ли мастер этим секретом сознательно на вершинах культуры века своего или дела'л это в простоте душевной.
«Душа» необходима картине не менее формы и цвета. Она и есть тот «максимум» достижений в творчестве, который отмечает присутствие бога — творца всего живущего.
Наши многочисленные сезанновцы (это правое ныне крыло левых течений), заимствуя от своего учителя внешние его способы и достижения — положительные и отрицательные, не видят или не хотят видеть то, что сила и особая притягательность Сезанна в том, что, обладая ярким видением цвета, краски, он умел вложить в них свою, сезанновскую живую душу, и она-то и делала его произведения одухотворенными, поэтическими и отличными от большинства из этих слепых, бездушных, самодовольных имитаторов, фальшивомонетчиков.
Лучшие вещи Сезанна проникнуты полнотой чувства, «душой», и она-то и роднит его с великим Ивановым, овладевшим за много времени до Сезанна всеми достижениями последнего и превосходящим его присущим Иванову даром религиозного, евангельского откровения. Но «душа» познается душой же, а если ее нет, то можно обойтись и без нее, а чтобы она или ею не мозолили нам глаз, так можно и высмеять эту самую душу, замолчать ее, да мало ли способов Свести ее на нет, подменив ярким кобальтом, суриком или еще чем поглазастей.
Наши поэты, живописцы, говорят, и музыканты не с сегодняшнего дня ушли в технику, в мастерство кисти, рифмы и проч., перестав видеть, любоваться природой и человеком, «их душой» — непосредственно, без переводчика, толмача, посредника, без прежде живших художников, уже наложивших и на природу и на все живущее в ней свой «человеческий», земной, сильно пониженный и загрязненный часто отпечаток, «стиль», выражаясь деликатно, подменив им лучшее, божие — безбожным, бездушным, этим же «сырьем» — кармином, кобальтом, всякими «ужимками и прыжками».

Е. А. ПРАХОВОЙ
Москва. 8 декабря 1923 г.
Рекомендуемый Вами мальчик оказался способным, умным и его охотно принял к себе в мастерскую Кардовский (лучший преподаватель сейчас).
На днях мы отправили большую живописную выставку в Америку (100 художников, 1000 произведений). Открытие выставки в Нью-Йорке предполагается во второй половине января. Затем выставка посетит Бостон, Сан-Франциско, Чикаго, а мы, здесь оставшиеся, будем трепетно ожидать щедрот американских дядюшек...