Михаил Васильевич Нестеров » Картины, живопись » Пустынник, 1888-1889

Пустынник, 1888-1889

Это первая значительная картина, раскрывшая самобытность нестеровского творчества. Тема ее не была такой уж новой, к ней обращались многие художники академического и передвижнического направления. Но у первых образ пустынножителя оказывался благостно-официозным, а вторые были склонны относиться к нему критически и осуждать за уход от мира. Нестеров первым с такой искренностью и силой опоэтизировал человека, отказавшегося от суетных мирских страстей и нашедшего счастье в уединении и тишине природы. Его старик-монах - простец, с наивной верой в Бога, не искушенный религиозно-философских мудрствованиях, но чистый сердцем, безгрешный, близкий к земле, - это и делает его таким счастливым. Нестеровский герой был навеян русской литературой - Пименом в "Борисе Годунове" Пушкина, "Соборянами" и другими героями, особенно, старцем Зосимой в "Братьях Карамазовых" Ф.Достоевского. Но Нестеров нашел этот человеческий тип и в жизни. Он написал своего пустынника с отца Гордея, монаха Троице-Сергиевой лавры, привлеченный его детской улыбкой и глазами, светящимися бесконечной добротой. Новым для русской живописи был не только образ старца, но и пейзаж, замечательный своей одухотворенностью. Он лишен внешних красот, сер и скуден в своей наготе ранней зимы, но пронзительно поэтичен. В нем появляется чахлая елка, гроздья красной рябины – любимые нестеровские "герои". Художник относится к ним как к живым существам. Глубокий внутренний лад связывает человека и природу. В коричневато-сером колорите картины еще сохраняется воздействие передвижнической живописи, но это уже неповторимый нестеровский мир Святой Руси.

Воспоминания Михаила Нестерова:

"Кто не знает, что воспоминания, мемуары - удел старости: она живет прошедшим, подернутым дымкой времен минувших. И это придает им особый аромат цветов, забытых в давно прочитанной книге жизни. В предлагаемых очерках, в некоторых воспоминаниях о людях, об их деяниях, о том, о чем люди когда-то думали-гадали, прочитавший очерки, быть может, найдет немало субъективного, но иначе оно и быть не может, так как моей задачей и не было вести протокольную запись виденного, услышанного, и в очерках своих я говорю так, как понимаю, чувствую, нисколько не претендуя на непогрешимость..." читать полностью »

Путешествия Михаила Нестерова:

"Путь до Вены совершил я в постоянном напряженном внимании. Все казалось мне дивно интересным, и я переживал виденное с жадностью молодости. Города, сначала Галиции, а потом самой Австрии мне казались в первую поездку иными, чем потом. Я помнил, что силы надо беречь для Италии и умышленно многое пропускал из поля зрения. В Вену приехал к вечеру. Мост через Дунай со статуями, храмы, дворцы, весь характер города меня захватили своей новизной. Чтобы поделиться своими первыми впечатлениями у меня не было ничего, кроме почтовой бумаги, и я в тот же вечер написал обо всем виденном в Уфу..." читать полностью »

Биография Михаила Нестерова:

Михаил Васильевич Нестеров, молодой художник из далекой Уфы, ворвался в художественную жизнь России смело и стремительно. Его картина "Видение отроку Варфоломею" стала сенсацией 18-ой Передвижной выставки в Москве. Юношеские мечты провинциала о признании, о славе начинали сбываться. Его отец полушутя говаривал, что лишь тогда он поверит в успех сына, когда его работы будут приобретены Павлом Михайловичем Третьяковым, знаменитым московским коллекционером. Попасть в Третьяковскую галерею значило больше, чем иметь академические звания и награды. И вот уже две картины Нестерова куплены Третьяковым... читать полностью »

"Что за вздор, когда говорили, что Нестеров какой-то тип блаженного, поющего псалмы и т. д. - Это господин весьма прилично, но просто одетый, с весьма странной, уродливо странной головой... и хитрыми, умными, светлыми глазами. Бородка желтая, хорошо обстриженная. Не то купец, не то фокусник, не то ученый, не то монах; менее всего монах. - Запад знает не особенно подробно - но, что знает, знает хорошо, глубоко и крайне независимо. Хорошо изучил по русским и иностранным памятникам свое дело, т. е. византийскую богомазы - Речь тихая, но уверенная, почти до дерзости уверенная и непоколебимая. - Говорит мало, но метко, иногда зло; - иногда очень широко и глубоко обхватывает предмет. - За чаем мы начали передавать кое-какие художественные сплетни: он переполошился: "Что ж, господа, соберется русский человек - и сейчас пойдут пересуды!" Что не помешало ему вскоре присоединиться к пересудам и даже превзойти всех злобностью и меткостью. - Говоря о древних памятниках России, очень и очень искренне умилился, пришел в восторг, развернулся. - Я думаю, это человек, во-первых, чрезвычайно умный, хотя и не особенно образованный. Философия его деическая и, может, даже христианская, но с червем сомнения, подтачивающим ее. Не знакомство ли слишком близкое с духовенством расшатало ему веру? Или он сам слишком много "думал" о Боге? А это в наше время опасно для веры! Он ничего не говорил об этом всем - но кое-какие слова, в связи с впечатлением, произведенным на меня его картиной, нарисовали как-то нечаянно для меня самого такой портрет его во мне. Он борется - с чем? не знаю! быть может, он вдобавок и честолюбив. - В Мюнхен послать не захотел: "Что ж, мы будем там закуской, лишней пряностью! Там посмотрят на нас как на диковинку, а теперь только давай диковинки! Нет, я лучше пошлю свои вещи в Нижний, мне интересней, чтоб меня знали мои же!" - "Да ведь Вас никто не понимает, не оценивает! напротив того, я слышу смех и издевательство", - говорю я. "Эка беда, как будто бы успех в публике для художника - не срам скорее? Мне довольно, чтоб меня поняли три, четыре человека - а понять истинно и совершенно мои вещи может только русский ..." (Бенуа А.Н.)

М.Нестеров © 1862-2024. Почта: sema@nesterov-art.ru