|
|
Нестеров » Картины » Рисунки » Биография » Воспоминания » Путешествия » Письма » Хронология » Педагог » Великий уфимец » Вифания » Сецессион » Гостевая » Пустынник
Михаил Васильевич Нестеров » Картины, живопись » Адриатическое море. 1893
Адриатическое море. 1893
Воспоминания Михаила Нестерова:
"Кто не знает, что воспоминания, мемуары - удел старости: она живет прошедшим, подернутым дымкой времен минувших. И это придает им особый аромат цветов, забытых в давно прочитанной книге жизни.
В предлагаемых очерках, в некоторых воспоминаниях о людях, об их деяниях, о том, о чем люди когда-то думали-гадали, прочитавший очерки, быть может, найдет немало субъективного, но иначе оно и быть не может,
так как моей задачей и не было вести протокольную запись виденного, услышанного, и в очерках своих я говорю так, как понимаю, чувствую,
нисколько не претендуя на непогрешимость..."
Путешествия Михаила Нестерова:
"Путь до Вены совершил я в постоянном напряженном внимании. Все казалось мне дивно интересным, и я переживал виденное с жадностью молодости. Города, сначала Галиции,
а потом самой Австрии мне казались в первую поездку иными, чем потом. Я помнил, что силы надо беречь для Италии и умышленно многое пропускал из поля зрения. В Вену приехал к вечеру. Мост через Дунай со статуями, храмы, дворцы, весь характер города меня захватили своей новизной.
Чтобы поделиться своими первыми впечатлениями у меня не было ничего, кроме почтовой бумаги,
и я в тот же вечер написал обо всем виденном в Уфу..."
Биография Михаила Нестерова:
Михаил Васильевич Нестеров, молодой художник из далекой Уфы, ворвался в художественную жизнь России смело и стремительно. Его картина "Видение отроку Варфоломею" стала сенсацией 18-ой Передвижной выставки в Москве. Юношеские мечты провинциала о признании,
о славе начинали сбываться. Его отец полушутя говаривал, что лишь тогда он поверит в успех сына, когда его работы будут приобретены Павлом Михайловичем Третьяковым, знаменитым московским коллекционером. Попасть в Третьяковскую галерею значило больше,
чем иметь академические звания и награды. И вот уже две картины Нестерова
куплены Третьяковым...
"Что за вздор, когда говорили, что Нестеров какой-то тип блаженного, поющего псалмы и т. д. - Это господин весьма прилично, но просто одетый, с весьма странной, уродливо странной головой... и хитрыми, умными, светлыми глазами. Бородка желтая, хорошо обстриженная. Не то купец, не то фокусник, не то ученый, не то монах; менее всего монах. - Запад знает не особенно подробно - но, что знает, знает хорошо, глубоко и крайне независимо. Хорошо изучил по русским и иностранным памятникам свое дело, т. е. византийскую богомазы - Речь тихая, но уверенная, почти до дерзости уверенная и непоколебимая. - Говорит мало, но метко, иногда зло; - иногда очень широко и глубоко обхватывает предмет. - За чаем мы начали передавать кое-какие художественные сплетни: он переполошился: "Что ж, господа, соберется русский человек - и сейчас пойдут пересуды!" Что не помешало ему вскоре присоединиться к пересудам и даже превзойти всех злобностью и меткостью. - Говоря о древних памятниках России, очень и очень искренне умилился, пришел в восторг, развернулся. - Я думаю, это человек, во-первых, чрезвычайно умный, хотя и не особенно образованный. Философия его деическая и, может, даже христианская, но с червем сомнения, подтачивающим ее. Не знакомство ли слишком близкое с духовенством расшатало ему веру? Или он сам слишком много "думал" о Боге? А это в наше время опасно для веры! Он ничего не говорил об этом всем - но кое-какие слова, в связи с впечатлением, произведенным на меня его картиной, нарисовали как-то нечаянно для меня самого такой портрет его во мне. Он борется - с чем? не знаю! быть может, он вдобавок и честолюбив. - В Мюнхен послать не захотел: "Что ж, мы будем там закуской, лишней пряностью! Там посмотрят на нас как на диковинку, а теперь только давай диковинки! Нет, я лучше пошлю свои вещи в Нижний, мне интересней, чтоб меня знали мои же!" - "Да ведь Вас никто не понимает, не оценивает! напротив того, я слышу смех и издевательство", - говорю я. "Эка беда, как будто бы успех в публике для художника - не срам скорее? Мне довольно, чтоб меня поняли три, четыре человека - а понять истинно и совершенно мои вещи может только русский ..." (Бенуа А.Н.)
